— Эйййй, — пытаюсь возмутиться я, но разве это кому-то интересно? Эти мужики сами всё без меня решили. Как всегда.
Дальше я спорить не стала. Продолжая спокойно работать и делая вид, что Юлька с Ликой не вступили в Севкин клуб под названием: «Все-смотрим-на-Веру-с-намёками». А ещё я сделала Стасу его дайкири. И он пил, стоически, правда, при этом хорошенько так морщась.
Через пару часов бар стал пустеть, и мы с девочками потихоньку начали наводить порядки в своём хозяйстве. Протирала барную стойку, когда Стас схватил меня за руку.
— Вер, пойдём уже.
— Куда?
— Куда-нибудь.
В коридоре темно, опять перегорела лампочка, а ни у кого не доходят руки её поменять. Я медленно бреду по нему, ведя пальцами по холодной стене, а Стас следует неотрывно за мной.
— И что, ты даже ни о чём не спросишь? — наигранно удивляется он.
— А надо? — устало выдавливаю я из себя.
Что-то я сегодня замученная какая-то. Смена была длинной и выматывающей. Как и предыдущие дни.
— Ну не знаю. Ты же любишь… вопросы задавать и комментировать всё.
— Хорошо, — послушно киваю головой. — Как Настя?
— Неплохо. Мы сегодня были с ней на УЗИ. Одиннадцать недель. Ребёнок развивается в соответствии со всеми нормами.
Замираю у двери в раздевалку, с силой сжимая дверную ручку.
-Поздравляю. Я очень рада за тебя… Вас, — и я, правда, рада. Очень рада… буду, только вот немного разберусь со своими чувствами, и сразу же радоваться начну.
И пока Стас не успел сказать что-нибудь ещё, скрываюсь в раздевалке. Он появляется не сразу. Закрывает дверь и опирается на неё спиной, словно отрезая мне все пути к отступлению. А мне, впрочем, всё равно. Рывком открываю свой шкафчик и невидящим взглядом утыкаюсь в свою одежду. Надо бы начать переодеваться, но руки как-то не слушаются.
— Знаешь, я, наверное, всегда буду любить Настю, — спокойно начинает он. — В благодарность за наше прошлое, за то, что было между нами, за нашего с ней ребёнка…
Он берёт краткую паузу, видимо ожидая от меня хоть какой-то реакции, но у меня её нет. Одна лишь тупая мысль о том, как же я устала. А ещё я спать хочу. Вот прямо сейчас.
— Вер?
Ах да, я стою, не шевелясь, и, не моргая, смотрю в глубину своего шкафчика. Наверное, выглядит жутко. Трясу головой, пытаясь хоть как-то выйти из транса.
— Что?
— Скажи хоть что-нибудь?
— Поздравляю вас, это круто, — тараторю я, стягивая с себя футболку. Надо шевелиться, надо двигаться, чтобы совсем не выпасть из реальности.
— Что именно?
— Что вы с Настей, видимо, пришли к согласию.
— Пришли, — соглашается со мной Стас, при этом жадно впиваясь в меня своим потемневшим взглядом. Меня так и подмывает усмехнуться, но пока что ещё не время.
— И на что тебе ради этого пришлось пойти? — зачем-то уточняю я, расстёгивая пуговицу своих рабочих джинсов.
— На сделку. С совестью. У нас с Настей был долгий и тяжёлый разговор. Мы с ней понаделали много ошибок. По большей части я. Но решать нам, так или иначе, придётся их вместе.
Я слегка наклоняюсь, начиная стягивать с себя штаны.
— А у вас другого выхода нет. Вы же теперь с ней родителями будете.
— Будем, — в очередной раз соглашается он со мной.
Я тоже не спорю, а что тут спорить то? Убираю снятую одежду в шкаф.
— Слушай, ты можешь перестать?! — вдруг требует он. За что тут же получает мой недовольный взгляд.
— Только после тебя.
— Что именно? — удивляется он.
— После того как ты перестанешь ломать свою комедию, я перестану паясничать.
Выпрямляюсь, упирая руки в бока, и с упрёком смотрю на него. Правда, тот факт, что стою я в одном нижнем белье, значительно уменьшает степень моей грозности, но ничего, взгляд должен всё компенсировать.
— Какую комедию? — запускает он свою пятерню в волосы и ерошит их.
— Такую. Слушай, ты действительно не можешь просто прийти и сказать? Что, мол, так и так, я поговорил с Настей, мы решили с ней всё что могли, теперь у нас будет ребёнок, за что я ей очень благодарен. А ты Вера, давай, резче одевайся и поехали уже домой. Потому что вижу, что ты устала, хочешь есть, спать и что-нибудь ещё. И, вообще, я люблю тебя, но я настолько наглая скотина, уверенная в себе, что мне до безумия нравится тебя провоцировать и смотреть, как ты страдаешь.
Чернов заливается смехом и, наконец-то, отходит от двери, в пару шагов преодолевая расстояние между нами.
— Как догадалась?
— Ты говорил про прошлое, — пожимаю я плечами. Боже, ну и угораздило же меня связаться…
Я ещё только думаю, что ему такого сказать, а его рука уже скользит по моей спине, притягивая к своему хозяину.