— Кстати, он катался на лыжах. Так они и встретились.
— Видишь, — игриво сказала она. — Я так и знала. А где?
Он раздраженно посмотрел на нее. Еще одна тема для женского журнала. Встреча на склоне горы. Такая же грустная, как последний бокал шампанского для Евы Браун.
— He знаю, Лиз. Какая разница? Я ничего не знаю про их брак. Откуда? Она осталась, вот и все. Может, думала, что они выиграют войну. — Вовсе она так не думала. И зачем он это ляпнул? Злясь теперь уже на себя, он закрыл краны. — Моя ванна готова.
— Ты ее любил?
— А вот это не твое журналистское дело.
Она взглянула на него, кивнула и встала:
— Тоже ответ.
— Это полотенце через две секунды падает. Можешь остаться…
— Ладно, ладно. Ухожу. — Она улыбнулась. — Надо же что-то и для фантазии оставить.
Она собрала вещи, перекинула ремень кобуры через плечо и пошла к двери.
— Приглашение в силе, не забудь, — сказал он.
Она обернулась:
— Кстати, хочешь совет? В следующий раз, когда будешь приглашать девушку выпить, не рассказывай ей о другой. Даже если она спросит. — Лиз распахнула дверь. — Увидимся в кампусе.
Глава вторая
Ужин проходил в большой угловой комнате на первом этаже и был на удивление официальным. Прислуживали седая женщина и мужчина — Джейк решил, что ее муж. На крахмальной белой скатерти были расставлены фарфоровая посуда и бокалы для вина. Даже еда — стандартный армейский рацион из горохового супа, тушенки и консервированных груш — выглядела сервированной специально для данного случая. Суп церемониально разлили из фарфоровой супницы и украсили веточкой петрушки. Первая зелень, которую увидел Джейк за последние недели. Он представил, как женщина срывает листочки в грязном огороде, чтобы даже в такое время держать хороший стол. Чисто мужская компания состояла из командированных журналистов и офицеров Военной администрации, которые сидели на одном конце стола с собственными бутылками виски, как завсегдатаи в ковбойском пансионе. Когда Джейк вошел, разливали суп.
— О, что за жалкое зрелище. — Томми Оттингер, сотрудник «Мьючуэл»,[16] протянул ему руку. — Ты когда появился?
— Привет, Томми. — Еще больше полысел. Как будто часть волос мигрировала в фирменные густые усы.
— А я и не знал, что ты здесь. Опять с Марроу?
Джейк сел и кивнул конгрессмену, сидевшему между Роном, который явно ему прислуживал, и офицером средних лет из Военной администрации, точной копией Льюиса Стоуна в роли судьи Гарди.[17]
— Я не на радио, Томми. Так, наемный писака.
— Да? И на кого пашем?
— На «Колльерс».
— О, — протянул Томми, делая вид, что впечатлен, — аналитика. Удачи. Программу видел? Репарации. От одной мысли в сон клонит. Разузнал что-нибудь?
— Не много. Я только приехал. Прокатился по городу, и все.
— Трумэна видел? Прибыл сегодня днем.
— Нет. Но видел Черчилля.
— Мне Черчилль не нужен. От меня хотят Трумэна — как у него дела? А мне-то откуда знать? Он пока ничего не сделал.
Джейк усмехнулся:
— Сочини что-нибудь. Не в первый раз.
Старик поставил перед ним тарелку супа и глянул удивленно, когда Джейк поблагодарил его по-немецки.
— Ты знаешь, что он сегодня сказал? В Берлине? «Вот что происходит с теми, кто зарывается».
Джейк подумал о милях руин, сведенных до нравоучения дня.
— Кто твой источник? Джимми Бирнс?[18]
— Но похоже на Трумэна, нет?
— Будет похоже, если ты его процитируешь.
— Нужно же чем-то заполнять эфир. Сам знаешь.
— Старая кладбищенская смена. — Эфир в два часа ночи, приуроченный к вечерним новостям в Штатах.
— Хуже. В Берлине действует русское время, так что еще позже. — Он сделал глоток и покачал головой. — Эти русские… — Он повернулся к Джейку, внезапно посерьезнев, будто решил поделиться секретом. — Они тут просто с катушек слетели. Трахали все, что движется. Старух. Детей. Ты не поверишь.
— Нет, — сказал Джейк, вспомнив распоротые стулья.
— А теперь хотят репараций, — сказал Томми этим своим радийным басом. — Не знаю, на что рассчитывают. Ничего уже не осталось. Разграбили все, что смогли унести. Разобрали на части и отправили домой. Все — заводы, трубы, туалеты. Бог ты мой. Само собой, как только все это прибыло туда, они не знали, как смонтировать снова. Я слышал, все это так и лежит в вагонах и ржавеет. Бесполезным грузом.
— Ну, вот тебе и материал.
17
Льюис Стоун (1879–1953) — американский актер; судью Гарди сыграл в популярном киносериале (1936–1946) режиссера Джорджа Б. Сайца и др.
18
Джеймс Фрэнсис Бирнс (1882–1972) — американский политический деятель, юрист, в 1945–1947 гг. — государственный секретарь США.