— Ответ все равно — нет.
— Вам не захочется слишком долго оставаться тут в одиночестве. Подумайте об этом.
— И все? — спросил Бреймер. — Человек строит козу правительству США, спокойно возвращается к своей девчонке, и на этом все?
— Он вернется, — сказал Шеффер. — Мы все тут немного погорячились. — Он кивнул Джейку. — Утро вечера мудренее.
— Я строю козу только вам, — сказал Джейк Бреймеру, не обращая внимания на Шеффера. — Тоже приятно — такой патриотический жест.
— Все это пустая трата времени, — резко сказал Бреймер Шефферу. — Езжайте и заберите ее. Она сделает то, что ей скажут.
Джейк положил руку на дверь, затем повернулся и ледяным тоном произнес:
— Так, четко уясняем себе один момент. Коснетесь ее хоть пальцем — и считайте, что вам кранты.
— А мне не страшно.
— Прикиньте. В общенациональном журнале зарезервировано место для моего материала. Может, про отца в Ютике, который получает пистолет от сына. Вот не слишком занятой конгрессмен, совершающий акт милосердия. Изобрази их вместе на снимке, и у вас слезы навернутся на глазах. А вот все тот же конгрессмен в Берлине. Но уже не такой хороший. Лоббирует нацистских военных преступников на деньги налогоплательщиков. Пока наши парни еще гибнут на Тихом океане. Расклад снимков следующий. У компании «Фарбен» был завод в Аушвице. Кладем снимок членов правления «Фарбен». Рядом с ним фото одного из концентрационных лагерей. Еще один с изображением груды трупов. Уверен, что можно найти даже старую, довоенную фотографию ребят с «Фарбен», на которой они пожимают руки своим друзьям из «Американских красителей». Насколько я знаю, на ней вы тоже есть. Затем еще один красивый — из тех, что сделала Лиз, она всегда мечтала напечататься в «Колльерс». Думаю, ВИАТ перед нею в долгу.
— Боже, Гейсмар, — сказал Шеффер.
— Это ложь, — произнес Бреймер.
— Но я могу такое написать. Я знаю, как это делать. Я писал много лжи — ради нашей стороны. И такую, блядь, ложь тоже напишу. А вы следующие два года будете опровергать ее. А теперь оставьте ее в покое.
У Бреймера на какое-то мгновение перехватило дыхание, глаза неподвижно смотрели на Джейка. А когда заговорил, голос его был жестким, ни следа от прежнего земляка.
— Вы только что сожгли к черту все мосты для одной немецкой бабенки.
Джейк открыл дверь, потом оглянулся через плечо на Шеффера.
— Спасибо за патроны. И еще — если я все же найду его, я вам просигналю.
Шеффер все это время смотрел в пол, как будто там кто-то нагадил, но когда Джейк вышел, поднял голову.
— Гейсмар? — сказал он. — Приведите ее.
Джейк миновал часового и медсестру, которая шла по коридору за подносами. И снова оказался на Гельферштрассе — еще более одинокий, чем прежде.
Глава пятнадцатая
Гюнтер отказался от работы, согласившись, как ни смешно, с Шеффером.
— Не получится. Он — осторожный. К тому же это не работа полицейского. Это…
— Я знаю, что это. Я не знал, что вы такой разборчивый.
— Это скорее вопрос денежных средств, — вежливо сказал Гюнтер.
— Мы знаем, что он встречался с Талли, — сказал Джейк.
— Значит, платил Василий, но с кем еще встретился Талли? Полагаю, не с герром Брандтом. Пуля-то американская.
— Одно ведет к другому. И Сикорский знает, где Эмиль.
— Несомненно. Но вы валите все в одну кучу. Кого именно вы хотите найти — герра Брандта или человека, который убил Талли?
— Обоих.
Гюнтер посмотрел на него.
— Сикорский не приведет нас к герру Брандту, но он может привести нас к другому. Если не заподозрит, что мы знаем. Так что, видите, это вопрос денег.
— И что вы намерены делать — оставить Эмиля у русских?
Гюнтер пожал плечами:
— Мой друг, мне плевать, кто делает ракеты. Мы свои уже наклепали. Результаты можете сами видеть. — Он встал со стула и налил себе еще кофе. — А теперь давайте решать наши дела. С делом герра Брандта, боюсь, придется подождать.
— Он не может ждать, — расстроенно сказал Джейк.
Гюнтер взглянул на него поверх края чашки.
— Тогда копайтесь в архивах.
— Я и так копаюсь в архивах.
— Снова покопайтесь. Они полные?
— Все, что он передал.
— Тогда это должно быть там — то, чего хочет Василий. Послушайте, выходит интересный момент. Почему вообще Талли должен был умереть? Сделка заключалась в успехе. Василий получил то, что хотел, Талли — деньги. Успех. Тогда почему? Если только сделка не была завершена. Должно быть, Василий хотел чего-то еще.