Он вернулся на Савиньиплац и увидел, что Эрих играет с одной из девушек, соседок по коридору: их новый баловень. Столько внимания он, наверное, не получал за всю свою жизнь, подумал Джейк. Розен со своим медицинским рюкзаком сидел у них и пил чай. В квартире царил непривычный домашний дух. Лина прошла за ним в спальню.
— Что случилось?
— Пока ничего. Сикорский хочет поужинать в «Адлоне».
— Хм, «Адлон», — сказала она с иронией, взбив волосы. — Как в старые времена.
— Но без тебя. Ужин на двоих.
— Ты пойдешь один? А Шеффер?
— Сначала я должен все обговорить.
— А потом пойду я?
— Давай сначала посмотрим, что он скажет.
Он достал пистолет Лиз из ящичка письменного стола и, оттянув затвор, проверил его.
— Ты хочешь сказать, что он не пойдет на это?
— Ну, пока он говорит, что Эмиль на западе.
— На западе?
— Он так говорит, — сказал Джейк, увидев в зеркале ее озабоченное лицо. — Не беспокойся, согласится. Он просто хочет немного попикироваться.
— Он тебе не верит, — все еще взволнованно сказала она.
Джейк повернулся к ней:
— Он мне верит. Он ведет свою игру, вот и все. Так что мы играем по его правилам. — Он взял ее за плечо. — А теперь прекрати. Я сказал, что вытащу Эмиля, и я его вытащу. Именно так. Он из тех парней, которым сначала нужно немного разговеться, чтобы растопить лед.
Она отвернулась.
— Правда? Только ужин и все?
— И все.
— Тогда почему ты берешь оружие?
— Ты в последнее время видела «Адлон»? — Она непонимающе посмотрела на него. — Там полно крыс.
Глава семнадцатая
Все пошло наперекосяк с самого начала. Русские непонятно зачем установили контрольно-пропускной пункт у Бранденбургских ворот. И пока Джейк предъявлял пропуск и миновал КПП, он уже опоздал. Потом он потерял время, пытаясь найти путь в опустошенном остове отеля «Адлон», пока, наконец, его не спас человек в форменной визитке, появившийся из темноты, как призрак прошлых дней, гостиничный портье без стойки. С учетом разрушений было просто чудом, что тут вообще кто-то жил. Вестибюль и главный корпус, выходящий на Линден, были разрушены, но среди груд обломков была расчищена ухабистая дорожка к заднему крылу отеля. Администратор повел его по ней, освещая путь фонариком, мимо небольших куч кирпичей, переступая через них так, будто их не успела убрать горничная. Потом они поднялись по служебной лестнице и попали в слабо освещенный коридор. В конце коридора располагалась такая же сюрреалистическая, как и весь отель, ярко освещенная столовая, где было полно военных в советской форме и официантов в белых куртках — они разносили заказанные блюда по столикам. Открытые окна выходили на зияющую яму, когда-то бывшую садом Геббельса. Сикорский сидел у одного из таких окон и курил, выпуская дым в ночной воздух. Джейк направился было к нему, когда кто-то схватил его за рукав.
— Ты что тут делаешь?
Джейк, до этого момента даже не понимавший, насколько он напряжен, вздрогнул от неожиданности.
— Брайан, — сказал он ошеломленно: багровая физиономия тоже отдавала неким сюрреализмом, абсолютно чужая для этого места. Англичанин сидел за столиком с двумя русскими военными и бледным гражданским.
— Не ради еды, надеюсь. Хотя Дитер рекомендует здешнюю кольраби. Выпьешь?
— Не могу. У меня встреча. Интервью.
— Тогда интереснее этих людей ты не найдешь. Брали Рейхстаг. Вот этот парень фактически водрузил флаг.
— Конечно.
— Ладно, он говорит, что водрузил. Это одно и то же. — Он оглядел зал. — А это не Сикорский?
— Занимайся своим делом, — сказал Джейк.
— Ничего ты у него не выудишь. Человек — кремень. Ты потом в пресс-центр? Там ожидается пирушка.
— По какому поводу?
— Ты что, не слышал? Восходящее Солнце закатывается. Ждут только каблограммы. Все трудности позади, можно и отметить, верно? Шесть проклятых лет.
— Да, все позади.
— Твое здоровье, — сказал Брайан, переводя взгляд на Сикорского. — Будь осторожен. Этот человек и своих убивает, на самом деле.
— Кто говорит?
— Все. Спроси у него самого. — Он осушил бокал. — Нет, лучше не надо. Просто будь осторожен.
Джейк сжал ему плечо и отошел. Сикорский уже встал из-за столика и ждал его. Руки он не подал, просто кивнул, когда Джейк снял фуражку и положил рядом с его, козырек к козырьку, как будто головные уборы тоже ожидало противостояние.