Я вновь кивнула, ощущая прилив эмоций, готовых вылиться в потоки слез.
– Удачи! – Эл прикоснулся пальцами к козырьку кепки.
Я сделала глубокий вдох и не совсем твердым шагом пошла к особняку, стараясь не поднимать головы, дабы кто-то случайно меня не узнал.
Холл был полон людей. Они стояли в ожидании, громко перешептываясь и глядя куда-то вперед. Рост у меня гномий, а без каблуков, заглянуть за плечи почти двухметровых женщин с осиными талиями и ногами от ушей, да мужчин, которые словно сошли с обложек таблоидов, у меня не было шанса. Я осторожно протискивалась через толпу в угол зала, где собрались официанты, там находилось несколько стульев. Возможно, я смогу взобраться на один из них, дабы узреть, что вызвало такой ажиотаж. Одновременно я пыталась отыскать взглядом Райса, но его нигде не было видно.
К счастью, строить постамент из предметов интерьера мне не пришлось. Прислуга неспроста здесь стояла. Это был свободный проход, по которому то и дело сновали лакеи в белых перчатках и зеленых сюртуках под цвет интерьера, такие же незаметные, как и я.
Я осторожно прислонилась к холодной мраморной колонне, откуда открывался прекрасный вид на широкую лестницу, ведущую на второй этаж.
Толпа захлопала. Я оглядела еще раз всех этих людей, пытаясь найти Колина, его не было здесь. Он, в безупречном черном смокинге, ведя под руку Наталью, угольные волосы которой были распущены, а тело облегало алое платье со слепящим блеском, спускался по лестнице. Рядом с ним шел мэр со своей супругой и Тома, глаза которого жадно скользили по обилию присутствующих дам.
Я застыла, как истукан, не в силах спрятаться за колонну или же подойти ближе. Колин Райс не заметил меня, но норвежская форель сразу же обнаружила мою скромную персону. Ее губы слегка скривились, и она сильнее вцепилась в руку Райса.
– Добрый вечер, дамы и господа, – его голос, такой родной и в тоже время такой далекий, как призрачное эхо в горах Тибета, заставил мое тело вздрогнуть. – Я рад, что вы смогли отложить свои дела и посетили мой дом, где сегодня мы можем отпраздновать грандиозное событие – открытие детского оздоровительно-развлекательного центра!
Гости вновь захлопали, а Райс улыбнулся. Потрясающая улыбка, такая редкая и такая обезоруживающая. Я почувствовала укол в сердце. Возможно – это последний раз, когда я вижу ее. Я больше не ощущала, что Колин был моим. Он был все так же безупречен, красив, с легкой щетиной на лице и смоляными волосами, спускающимися чуть ниже ушей. Его орлиный взгляд и ямочки на ровном носу, все также вызывали во мне бурю эмоций. Вот только… Колин Райс больше не принадлежал мне. Впрочем, вероятно он никогда не был моим, даже в те декабрьские дни, когда мне казалось, что чудо возможно.
Слезы душили меня, а голова снова начала гудеть. Я больше не слышала его речь. Спрятавшись за колонну, я пыталась дышать, ибо казалось, что на этой планете закончился кислород, и я задохнусь от недостатка свежего воздуха.
Может уйти. К чему разговоры? Уже ничто не изменит наших отношений. Проект закончен, пришел конец и истории с мистером Совершенство. Зачем унижать себя? Эл прав, может быть я не королева, но стоит уйти достойно.
Я стиснула зубы. Разум верещал, чтобы я бежала прочь из этого особняка, где пульсировал и ликовал чуждый для меня мир, но сердце… Сердце хотело последний раз прикоснуться к жесткой щетине на лице, к коже на знакомых руках, ощутить пьянящий запах и тепло тела, что пряталось под выглаженным и накрахмаленным смокингом.
«Все, что рождается, несет свою кончину, и свой восход, и временности прах…», как писал Юре Каштелан. Конец короткого рассказа, где главным героем был Колин Райс, неминуемо приближался. Я могла цепляться за воспоминания и пустые надежды, но исход был предрешен. Как бы я не желала, чтобы эта история имела продолжение, автор, что пишет судьбы людей на задворках вселенной, уже сделал свой выбор, несмотря на то, что действующие лица не согласны с его мнением.
«Пора признать поражение, Стана. Пора смириться с неизбежностью и принять удел одиночества». Но внутренний голос напрасно вопил, как свинья, отправленная на бойню. Мои ноги, в ужасно неудобных туфлях на плоской подошве, понесли меня черти куда. А точнее, к кабинету Райса. Я, как во сне, поинтересовалась у одного из лакеев, где я могу найти хозяина дома и он мне указал направление. Я словно уставшая лошадь, готовая сдохнуть в любое мгновение, потащилась к священному месту императора небоскребов и роскошных вилл.
Мы женщины – мазохисты по существу. Нам причиняют боль, а мы вместо того, чтобы убраться на край света от источника боли, почему-то лезем в мясорубку, осознавая, что нас ждут, куда худшие мучения. Когда мы любим, то лишаемся мозгов и надеемся, что если нам вырезали сердце, но мы пройдем по раскаленным углям в плавильню, то все страдания исчезнут, и мы, как нимфы, воспарим к цветущим лугам, где нас ждет безграничное счастье. Я не знаю почему, когда гормоны играют в крови и нас накрывает волна романтической чуши, мы становимся похожими на юродивых. Плыть против течения, прыгать с отвесных скал на гранитные обломки, заглядывать в медвежью берлогу – такие безумства мы совершаем, когда нас ведет сердце.