– Ты так и будешь молчать, открыв рот, или может быть, что-то скажешь. Хотя можешь продолжать хранить безмолвие. Но недолго.
Райс своей шаловливой рукой начал водить по моей одежде. На этот раз он искал пуговицы на моих шортах.
– Райс, ты невыносим, – произнесла я, нарочно сделав серьезное лицо.
– Ты, должна была уже привыкнуть, – ехидно усмехнулся Колин, и я почувствовала, как он пытается стянуть с меня шорты.
– Сними наручники и прекрати домогаться меня!
– Даже не мечтай! Ты моя, Стана Новинц, нравится тебе это или нет! И я получу то, чего мне так не хватало долгие месяцы. Тем более, мы еще ни разу с тобой не занимались этим на лоне дикой природы!
– Райс, нет!
– Стана!
– Ja mrzim te! – воскликнула я на хорватском.
– Ja volim te! – ответил он. Ненавижу Райса, он даже подучил хорватский язык!
На этот раз его губы получили того, что желали. Его рука, все же смогла меня раздеть, не обошлось без разорванных вещей, и через несколько минут, скованные наручниками, на влажной траве, мы сплелись телами. Я чувствовала его в себе, я ощущала его рядом со мной, я растворялась в нем. Когда нас охватывала страсть, я прощала ему все.
Мы женщины ради любви вырезаем себе сердца, теряем разум, и обрекаем себя на муки. Мы знаем, что даже среди миллиона страданий, мы в силах отыскать редкие крупицы счастья. Того счастья, что стоит любых жертв, слез и боли.
Я Стана Новинц, мне почти сорок лет, у меня пять кошек, один сумасшедший, но самый любимый мужчина на планете и я спалила дотла небоскреб с сотней этажей, что являлся моим персональным отелем под названием «Одиночество».