— Будем знакомы. Неборак, председатель исполкома. Гм гм А вас как величать?
— Надежда Грачёва.
Она легко, двумя пальцами, повернула ключ, и мотор заработал. Неборак молчал.
Тогда, чувствуя, что председатель ей не доверяет, Надя с непонятной холодной яростью подумала: «Ну, погоди. Сейчас я тебя прокачу!» Яшки, который обидел её, рядом не было, и она должна была хоть на ком-нибудь сорвать свою досаду.
И сразу из-под колёс бросились врассыпную пискливые цыплячьи выводки.
Шарахнулись в сторону какие-то подводы, гружённые сеном. В машину ворвался ветер, зарябило в глазах О председателе исполкома Надя, казалось, забыла.
А тот, забившись в угол машины, должно быть, думал: «Ну и девка! Шальная какая-то». Он подождал, пока Надя остановится, и, переводя дух, сказал:
— Вот что Я, того, буду целый день занят, — он почему-то описал рукой полукруг, — а вы подождите возле исполкома Надя кивнула.
До конца дня Неборак больше не беспокоил её, и Надя, дежуря в машине, спокойно читала книгу о трёх мушкетёрах. Лишь под вечер, когда председатель исполкома вышел наконец на улицу из продымлённого кабинета, Надя отвезла его домой.
Жил Неборак, как выяснилось, в небольшом собственном домике на окраине.
Захлопывая дверцу, он попросил, чтобы завтра Надя заехала за ним пораньше, так часам к шести — Хорошо, — ответила Надя.
Она не спрашивала, зачем председателю может понадобиться машина в такую рань да ещё в воскресенье. Это её не касалось: в шесть так в шесть.
— Постойте, а вы-то сами где жить будете? — в последнюю минуту догадался спросить Неборак. — Уже устроились?
— Нет ещё, — ответила Надя. — Гостиница, говорят, переполнена, и я не знаю — Ну, это дело поправимое, — усмехнулся Неборак. — Для вас, думаю, в гостинице местечко найдётся.
Продолжая улыбаться, он щёлкнул замком, извлёк из объёмистого портфеля блокнот и, раскрыв его, тут же, стоя на ступеньках крыльца, нацарапал карандашом несколько слов.
— Вот, — сказал он, вырывая листок из блокнота. — Возьмите.
По записке председателя Наде немедленно предоставили отдельный номер на втором этаже.
Номер, правда, был совсем крошечный: одно окно, железная кровать, крашенная голубой краской (коридорная называла её «койкой»), столик, ворсистое рядно на полу Наде, когда она осталась одна, сразу же захотелось раздеться и лечь в постель, но она заставила себя выйти из номера и спуститься вниз. Прежде всего надо было позаботиться о машине.
Найти райкомовский гараж не составило большого труда — он был тут же, в двух шагах от гостиницы. Когда Надя подъехала, в гараже ещё был какой-то шофёр, который собирался запереть ворота.
— Где поставить машину? — спросила Надя.
— А где хошь, там и ставь, — равнодушно ответил шофёр. — В гараже, сама видишь, места нету.
— То есть как это — нет места? — Надя повысила голос.- — Всякий хлам, — она показала рукой на остов какой-то «раскулаченной» машины, — хранится у вас в гараже, а моя «Победа» должна стоять на улице? Открывай, тебе говорят.
Шофёр сонно, нехотя пожал замасленными плечами; в сумерках казалось, что на нём железные латы.
— Нет, ты мне ответь, — настаивала Надя: — это правильно?
Она быстрыми шагами вошла в гараж и, отыскав на стене телефон, сняла трубку.
— Соедините меня с первым секретарём райкома, — сказала она. — Что, его нет в райкоме? Тогда дайте квартиру Она знала, что делает. Но шофёр не дал ей поговорить с секретарём. Положив руку на рычаг аппарата, шофёр примирительно сказал:
— Ладно, будет тебе Незачем беспокоить Василия Ивановича по пустякам. Да разве ж я против?
Ворча, что вечно должен за кого-то работать, он принялся помогать Наде. Вдвоём они выволокли во двор раму разбитой машины, откатили в сторону громыхающую железную бочку и освободили место для «Победы».
— Ну вот, порядок, — сказала Надя, заведя машину в гараж. — Теперь можешь закрывать.
Ей казалось, что она уснёт сразу же, как только коснётся головой подушки, но на новом месте, как это часто бывает, не спалось. Было то жарко, то холодно, подушка плоско сплющивалась, и её приходилось взбивать. Душные сны наполняли комнатку, залитую мертвящим лунным светом.
Во сне Надя снова ссорилась с Яшкой.
Но, вероятно, потому, что она весь день читала «Трёх мушкетёров», на этот раз Яшка привиделся Наде в мушкетёрском плаще и в шляпе с пером, из-под которой насмешливо улыбалось его лицо — хитрое гасконское лицо д’Артаньяна.
А к шести часам, так и не выспавшись, Надя была уже на ногах.
Она вывела машину из гаража и, подъехав к дому председателя исполкома, дважды просигналила. Тотчас распахнулось окно. Выглянул Неборак в нижней сорочке и с намыленной щекой. Помахав в воздухе помазком, крикнул, что скоро выйдет.