Выбрать главу

Действительно, не прошло и десяти минут, как он вышел на крыльцо. И не один, а в сопровождении рыжей костлявой женщины, кутавшейся в полушалок, и двух ребятишек.

У всех в руках почему-то были кошёлки и сумки.

— Поехали, — сказал Неборак, уложив эти сумки и прочую тару в багажник. — Я вам покажу дорогу.

Надя промолчала.

Улица кончилась, и машина выехала на большак. Надя привычным движением переключила скорость. Тополя сменились вербами. Жёлтые, отяжелевшие подсолнухи клонились долу По дороге Надя обогнала несколько машин и подвод, которые шли в том же направлении. Уж не на базар ли?

— Бач, сколько народу держит курс на Ивановку, — сказал Неборак, обращаясь к жене.

«Ясно, едем на рынок», — подумала Надя.

Пышность и яркая, крикливая пестрота колхозного базара ошеломили её. Вдоль плетней тесно, рядком, стояли телеги. Высились горы глиняных глечиков, макитр и кринок. В мешках визжали поросята. С возов бойко торговали яблоками, иссиня-чёрными сливами (пять рублей за ведро), яйцами, курами, густым липовым мёдом. Пахло потом, дёгтем, сыромятной кожей Чуть ли не перед Надиным лицом помахивал завязанным хвостом какой-то потный чалый меринок. Он стоял, широко расставив передние ноги, и преспокойно щипал своими осторожными губами траву. Ни пройти, ни проехать Но оттого, что вся эта лоскутная шумная сумятица базара освещалась жарким солнцем, ещё нестерпимее сияла глазурь на глиняной посуде, ещё прозрачнее светились паточно-сладкие конфетные петушки (их продавали на деревянных палочках), ещё ярче сверкала конская сбруя и упряжь, ещё сильнее блестели сапоги на высоких подборах и потные спины каурых, буланых и чалых кобыл. Базар был в самом разгаре.

И только к вечеру, покрывшись пылью, он стал медленно блёкнуть. Уставшие краски позднего лета вяло окрашивали небо и землю. Вернулся утомлённый Неборак и, кое-как распихав многочисленные покупки по машине, сказал, что пора ехать домой.

Затем он осведомился у Нади, понравился ли ей базар. Шутка ли, такое изобилие!..

— Понравился, — ответила Надя.

Она не кривила душой — ей действительно было всё в диковинку на этом базаре. Она даже книги не раскрыла за весь день. Но это, впрочем, нисколько не помешало ей в следующее воскресенье, когда Неборак снова с видом хозяина уселся рядом с нею и велел ехать в Ивановку, молча вынуть из книги какой-то листок и протянуть его председателю со словами?

— Подпишите.

— Что такое? — спросил Неборак.

— Путёвка, — не глядя в его сторону, спокойно ответила Надя. — Подпишите.

Неборак засопел и полез в карман пиджака за очками. Нехотя поднёс листок к глазам и, шевеля толстыми губами, прочёл: «Путевой лист». В нём значилось, что машина «Победа» под номером «21-05» по указанию Неборака следует из райцентра в село Ивановку на базар. Расстояние — 64 километра. Цель поездки — закупка продуктов.

— Точно, как в аптеке, — хохотнул Неборак, стараясь свести дело к шутке. — Молодец, Надежда, зафиксировала всё как полагается! А теперь поехали — Подпишите путёвку, — повторила Надя, продолжая смотреть прямо перед собой.

То ли по выражению её лица, то ли по её голосу, но Неборак понял, что она от своего не отступится. Тогда — делать нечего! — он подписал «Путевой лист» и отвернулся от Нади. У него в эту минуту было по-ребячьи обиженное лицо.

«Вот, — думал он, втягивая голову в плечи, — делай людям одолжение! Другие шофёры небось на уборочной спят по два часа в сутки, а эта книжки почитывает, получила отдельный номер в гостинице и ещё недовольна! Ты к ней по-хорошему, а она»

Назавтра, однако, Надя снова потребовала, чтобы Неборак подписал путёвку. Она ему не перечила, по первому требованию председателя она готова была подать машину к дому и поехать куда угодно, но только «Подпишите!» Тут уж, как понял Неборак, было не до шуток.

И, как ни жаль было ему лишиться машины, он всё-таки пришёл к выводу, что с Надей надо расстаться. И чем скорее он от неё избавится, тем будет лучше.

О своём решении Неборак в тот же вечер сказал Наде. Нашёл подходящий предлог: не сегодня-завтра исполком будто бы должен получить новую машину по наряду и поэтому он, Неборак, не видит причин для того, чтобы задерживать Надю, и она может ехать домой. Конечно, он даст Наде отличную характеристику, в которой будет сказано, что она поработала на уборочной, как говорится, на славу. Если Неборак не ошибается, она ведь комсомолка? То-то же. И, во-вторых, он распорядится, чтобы ей выдали па дорогу бензин. Какие могут быть разговоры!