— Сам выматывайся, пока цел!.. — Костя приблизил к Яшке своё лицо, дохнув на него водочным перегаром. — Ты с нами не шути, понял? Не таких видали! Погоняй Двое на одного! Яшка в мгновение ока оценил обстановку. Боярков не в счёт — труслив, как курица. Зато Костя, видать, не раз бывал в переделках и похуже этой. Недаром он нагибается и вытаскивает из-за голенища сапога складной нож.
Это был тот самый нож с наборной плексигласовой рукояткой, которым Костя когда-то открывал рыбные консервы.
Медлить нельзя было.
Мотор, нетерпеливо пофыркивая, всё ещё работал на малых оборотах. Машина! Вот его союзник и друг! Яшка рванул её вперёд с такой силой, что его самого откинуло к задней стенке кабины. И тут же, выпустив баранку, наотмашь ударил Бояркова в грудь.
Второй удар, последовавший за первым, угодил в челюсть Косте.
Всю свою злость, всё своё отчаяние вложил Яшка в эти удары. И он не почувствовал, когда по его ватнику скользнул нож. На Яшкино счастье, дверца была открыта и Костя полоснул его ножом, уже вываливаясь из кабины под тяжестью Бояркова, которого Яшка пнул ногой.
Мимо просвистел камень. Яшка пригнулся и быстро захлопнул дверцу. Машина, послушная ему, взревела. Яшка успел ещё увидеть, как вскочил на ноги дружок Глеба, увидел острый блеск ножа, но в следующую секунду был уже далеко.
Снова его выручила машина. Её колёса обдали Костю липкой грязью, и тот оступился, заслонил локтём глаза. А когда он отнял руку от лица, было поздно. И тут, поняв, что машину, увозящую одеяла и вещи, ему не догнать, Костя оборотился к хнычущему Бояркову и. сказав: «Дура, это ты виноват!» — ударил его в лицо.
Глава девятая
КРОВЬ НА ЗЕМЛЕ
Только теперь, когда, сделав изрядный крюк, Яшка повернул к МТС по другой дороге, он с невольной дрожью подумал о том, что могло произойти, замешкайся он хоть на секунду. С такими, как Костя, шутки плохи. Промедлишь — пеняй на себя.
Если бы он, Яшка, оплошал, то наверняка валялся бы сейчас в канаве, тогда как Костя и Глеб, посмеиваясь, уже подъезжали бы к Атбасару. А там поминай как звали.
От одной мысли об этом Ящку прошиб пот. Крупный, горячий, он катился по лбу и разъедал глаза. Было душно. Сердце тревожно колотилось. Оно, казалось, то подступало к горлу, то проваливалось куда-то вниз.
Яшка опустил стекло, и в кабину ворвался ветер. Он остудил лицо, проник под ватник, под гимнастёрку, прохладно лаская тело. И сразу стало зябко — по спине прошли струйки холода. Но сердце по-прежнему билось в густой и липкой теплоте.
Машина неслась, задрав над передними колёсами широкие сильные крылья. Её швыряло из стороны в сторону, но Яшка не замечал этого. Скорее, скорее! Он сам не знал, зачем летит, как на пожар.
Меньше всего он думал о том, что его могли хватиться. Не задумывался он и над тем, куда девать одеяла, уворованные Костей и Глебом. Это было не так важно. Ему хотелось лишь одного — привести машину на место и очутиться среди друзей. А потом будь что будет. То ли оттого, что он полностью «выложился» во время драки, то ли по какой другой причине, но Яшка совсем обессилел, и его почему-то стало клонить ко сну.
Ночь была обрызгана звёздами. В темноте скреблись робкие огоньки. Потом они окрепли, стали ярче, почти вплотную к дороге придвинулся длинный неосвещённый барак, который, с тех пор как Яшка покинул его, словно ещё больше врос в землю, и Яшка, чувствуя в себе непонятную вялость и пустоту, последним усилием заглушил мотор.
Его не удивило, что со всех сторон к машине бегут люди. Яшка узнал директора, размахивавшего руками, старичка механика, Надю, Чижика У Чижика было встревоженное лицо — ещё бы, у него увели машину! — и, подбежав к пятитонке, он рванул дверцу.
— Ты?! — Чижик разглядел Яшку. — Я так и знал, что это твоя работа!
Яшке хотелось сказать: «Чего кричишь?» Собрав остатки сил, он выбрался из кабины и, опускаясь на подножку, с трудом произнёс бесцветным голосом:
— Снимите тюк. Там одеяла В кузове Папиросы — Яшка помнил это — он впопыхах засунул в нагрудный карман гимнастёрки.
Почти целую пачку. Дрожащими пальцами отыскал пуговку, отстегнул клапан. Вытащив папиросу, сунул её в рот.
— Прикурить Кто-то услужливо чиркнул спичкой, поднёс её к Яшкиному лицу и отшатнулся, увидев кровь. Яшкина рука, державшая папиросу, была мокрая и липкая. С пальцев кровь капала на землю.
Пропажу машины обнаружила Надя. Обычно пятитонка Чижика стояла рядом с её машиной. А теперь её не было, и Надя решила, что Чижик снова заночевал в поле, у трактористов. Поэтому она удивилась, когда девчата, с которыми она жила в одной комнате, сказали ей, что заходил Чижик.