Стиснув зубы, я смело прошла мимо знака «Подождите официанта здесь». Я вообще невоспитанная девушка.
– Да, это я, – сказала я, желая, чтобы столов было меньше.
Ноги тоже стали двигаться медленнее, когда осторожность наконец-то нашла брешь в обороне гнева. Я нарушила правило номер один: пришла, злобясь. Но это было бы еще ничего, не нарушь я куда более существенное правило номер два: не вступай в конфликт с неживым вампиром на его территории.
У меня пульс забился чаще, когда Сэмюэл на глазах наблюдающего персонала подошел к двери и запер ее. Обернулся, небрежно бросил ключи кому-то через зал. Этот кто-то, стоявший возле неиспользуемого камина, поднял руку, и я узнала Кистена – пока он не двигался, то не был заметен. Ключи звякнули у него в ладони и исчезли. Даже не знаю, должна ли я на него злиться. Он вывалил Айви и уехал, но он ведь пытался их остановить.
– Так насчет этого Пискари и беспокоился? – спросил Сэмюэл с издевательским оскалом на красивом лице. – Тощеватая малышка. Сверху очень мало. – Он осклабился шире. – И снизу тоже. Я думал, ты повыше.
Он протянул ко мне руку. Я резким движением поставила блок, ощутила, как мой кулак врезался ему в ладонь, вывернула запястье, поймала его за руку и дернула вперед, навстречу поднятому ботинку.
Удар пришелся в живот, дыхание вырвалось из Сэмюэла с шипящим уханьем, он опрокинулся назад. Я проводила его джебом в пах, и он свалился к моим ногам.
– А я думала, ты поумнее, – сказала я корчащемуся на полу вампиру.
Пожалуй, не самый был умный мой поступок.
Побросав тряпки и метлы, уборщики стали приближаться ко мне ровным и неспешным шагом. Я задышала быстро, стряхнула с себя куртку, отпихнув ногой ближайший стол, чтобы дать себе место для маневра. Семь шариков в пистолете, девять вампиров. Всех мне не снять. У меня похолодели щеки, голые плечи покрылись гусиной кожей.
– Нет, – произнес Кист из своего угла, и они заколебались. – Нет, я сказал! – гаркнул он, вскакивая на ноги и двигаясь к нам, но резкие шаги сразу стали медленнее из-за недавно обретенной хромоты.
Они с искаженными злобным обещанием лицами остановились, образовав вокруг меня кольцо радиусом добрых восемь футов. Восемь футов, подумала я, и мне стало нехорошо при воспоминании о наших с Айви спаррингах. Это как раз дистанция, с которой вампир тебя достанет. Побитый в пах вампир встал, ссутулив плечи, с искаженным от боли лицом. Кист протолкался в круг, встал напротив него, руки на бедрах, ноги расставлены. Темная шелковая рубашка и брюки от костюма смотрелись элегантнее, чем его обычный кожаный наряд. Синяк на заросшей свежей щетиной щеке наливался совсем рядом с глазом. Судя по его осанке, ребра у него тоже болели, но, кажется, больше всего пострадало его самолюбие. Положение наследника он уступил Айви.
– Он велел ее привести, а не поиметь, – сказал Кист бескровными губами. Мой взгляд прилип к следу ногтя у него под челкой.
Хотя Сэмюэл был крупнее, не оставалось сомнений, что Кист имеет право ему приказывать. Злость и нетерпение сменили его обычную мину небрежного флирта, придавая ему тот оттенок резкости/что мне всегда в мужчинах нравился. Как у всякого менеджера, у Киста были проблемы с работниками, и почему-то тот факт, что ему, как всякому другому, приходится разгребаться с обыденщиной, придавал ему привлекательности. Мой взгляд блуждал по нему, а мысли следовали за взглядом.
Черт бы побрал вампирские феромоны.
Все еще тяжело дыша, большой вампир покосился на меня и снова на Киста.
– Ее надо обыскать, – сказал он. И облизал губы, глядя на меня, да так, что у меня зачастил пульс. – Я это сделаю.
Я напряглась, подумала о пейнтбольном пистолете. Но слишком их здесь много.
– Это сделаю я, – ответил Кист, и голубизна его глаз стала исчезать в нарастающей черноте.
С-супер.
Сэмюэл молча отступил, и Кист протянул руку к моей сумке. Я замялась, потом увидела его приподнятые брови, как бы говорящие: «Ты только дай мне повод», – и отдала ее. Кист взял сумку, плюхнул на соседний стол.
– Дай мне все, что на тебе, – сказал он тихо.
Не отрывая от него взгляда, я медленно завела руку за спину и подала ему пейнтбольный пистолет. Окружающие вампиры не издавали ни звука. Может, из уважения к моему красному пистолетику? Они же не знали, чем он заряжен. Еще только затыкая его за пояс, я знала, что воспользоваться им не придется, и сейчас хмурилась из-за упущенной возможности, которой на самом-то деле и не было.
– Крест? – спросил Кист, и я, расстегнув замок зачарованного браслета, положила его в протянутую руку. Ничего не сказав, Кист положил крест и пистолет на стол позади себя. Шагнув вперед, он широко развел руки. Я послушно повторила этот жест, и он подошел ближе, чтобы меня обыскать.
Стиснув зубы, я ощущала блуждающие по мне его руки. Там, где он прикасался, начиналось теплое покалывание, проникающее снаружи внутрь. Только не шрам, только не шрам, – думала я отчаянно, зная, что будет, если он коснется шрама. Вампирские феромоны висели в воздухе так густо, хоть топор вешай, и струя воздуха от вентилятора вызывала приятное ощущение, сползающее от шеи к паху.
Когда он убрал руки, я вздохнула с облегчением.
– Амулет с мизинца, – потребовал он, и я сняла колечко, положила ему в ладонь. Он бросил его рядом с моим пистолетом.
Кист встал прямо передо мной и недобро прищурился:
– Дернешься – умрешь. Я не поняла.
Кист придвинулся ближе, и я задышала сквозь зубы. Я ощущала его напряжение, его обостренное внимание, предугадывающее мои возможные движения. Он дыхнул мне на ключицу, и мои мысли перескочили к его губам, гладившим мне ухо четыре дня назад. Кист, наклонив голову, глядел на меня, колеблясь, и пустой взгляд голубых глаз отлично прикрывал голод.
Он поднял руку, погладил пальцем от уха вниз, к шее, к выступам шрама.
У меня подкосились колени. Хватая ртом воздух, я подалась вверх, и в волнах непобедимого желания, которое требовало удовлетворения, я ударила его наотмашь, но он перехватил мою руку, рванул на себя. Я извернулась, ударила ногой – он перехватил и ее, дернул и отпустил.
Я упала на задницу – больно на деревянный-то пол! И уставилась на него под хохот вампиров. Но на лице Киста не выражалось ничего – ни злости, ни мысли. Ничего совсем.
– От тебя пахнет Айви, – сказал он, когда я встала с колотящимся сердцем. – Но ты не привязана к ней. – Чуть заметное удовлетворение прочиталось на его лице. – Она не смогла.
– О чем ты бормочешь? – буркнула я, злясь и смущаясь, пока отряхивалась.
Он прищурился:
– Приятно было? Когда я твой шрам трогал? Если тебя какой-нибудь вампир привяжет кровью, только он может вызвать такую реакцию. Кто же это тебя укусил и не дал себе труда объявить тебя своей? – Лицо у него стало задумчивым, и мне показалось, что мелькнуло на нем что-то вроде вожделения. – Или ты убила того, кто на тебя напал, чтобы не быть привязанной? Очень плохая девочка!
Я ничего не ответила – пусть верит, во что ему хочется, – и он пожал плечами.
– Поскольку ты ни к кому не привязана, такую реакцию может вызвать любой вампир. – Он приподнял брови. – Любой вампир, – повторил он, и у меня мороз пробежал по коже, когда я вспомнила, что меня ждет Пискари. – Интересное у тебя утро будет, – добавил он.
Муть перед глазами постепенно рассеивалась. Кист протянул руку назад, взял со стола мою сумку. Вампиры начали переговариваться, строя небрежные и не очень мне нравящиеся предположения, сколько я продержусь. Сперва Кист вытащил мясницкий нож, и вампиры загоготали. Я рассеянно оглядывала зал, отмечая разрушения, а Кист вытащил пригоршню амулетов, со стуком высыпал их на стол.
– Это все работа Айви? – спросила я, пытаясь как-то найти в себе уверенность.
Чем дольше я буду отвлекать их разговорами, тем больше шансов, что Ник успеет привести сюда ФВБ вовремя. Вампир, который получил удар в пах, осклабился:
– В некотором смысле. – Он глянул на Киста и, как мне показалось, стиснул зубы. – Твоя соседка отлично трахается, – сказал Сэмюэл, и рожа у него сделалась самодовольная, потому что у Киста участилось дыхание и пальцы, копающиеся в моей сумке, стали неловкими.