Пора. К рассвету еще нужно добраться до железной дороги. Аккуратно поправил одежду, постель. Кажется, явных следов не осталось. Хотя и не девочка, конечно, но голову даст на отсечение - нет у нее никого, и давно уже не было. Скорее всего, и не поймет ничего. На сон спишет. Все та же его иррациональная, ничем необъяснимая уверенность - совершенно неопытная девчонка. Ушлая бы какая наверняка догадалась, а эта - нет.
Здесь, на подъеме, подождать товарняк. Уйдет, сумеет. Хищное волчье чутье, предчувствие победы. Уже оторвался, теперь только добраться до тайника - и раствориться в огромной стране.
Все. Нет больше Шурика, весельчака и любимца девчонок, так увлеченно исполнявшего под гитару песни Розенбаума. Нет лейтенанта Климова, награжденного медалью "За отвагу". Даже Александра Климова, начальника охраны предпринимателя Косыгина - тоже уже нет. Есть бежавший из тюрьмы Шрот - бандит и убийца. А теперь еще и насильник, опоивший наркотиком и изнасиловавший беспомощную девчонку.
Память, непрошенная память - кто тебя звал? Ну и что тут такого, у нас ведь не Армения. Это там - страшнее нет ничего. Это там - облившись бензином, у них на глазах живым факелом полыхала девчонка, попавшая в жернова разборок между вчерашними соседями. А они, миротворцы, сидели, не в состоянии высунуть нос из блиндажа, пересчитывая последние патроны. А за их спиной - горстка беженцев, в пепле одной страшной ночи лишившихся всего.
Треснул кулаком по дереву, в кровь сдирая костяшки. На фиг. У нас не Армения. Не первый он был, и не последний, наверняка.
Потертая карта на столе, красными стрелками - план операции.
Майор Прохоров в тысячный раз перебирал варианты, в тысячный раз вспоминая... Все службы тогда подняли по тревоге, сбежавших заключенных обложили, словно волков. Четверо прорвались с боем. Четверо зэков сумели уйти.
Двое патрульных в больнице. Третий, младший лейтенант Прохоров Василий, убит на месте.
Его Васенька, Василёк.
Неважно, кто из них нажимал на спусковой крючок. Он найдет их, чего бы это ему не стоило.
Он найдет их всех.
Город встретил серою суматохою мегаполиса. В чистой гражданской одежде Шрот меньше всего походил на бежавшего зэка. Главное, никому из знакомых на глаза не попасться. Тайник на месте, а теперь уходить, срочно, и подальше отсюда. Гнетущее чувство опасности давило со всех сторон. Здесь его точно ждут, здесь все былые связи и укрытия. На вокзал нельзя. Есть выход на дальнобойщиков, едут как раз на юг, там тепло, там яблоки...
Невысокий худощавый мужик покачал головой:
- Да я не работаю, отпуск взял. Мне жену завтра из роддома забирать.
И с явной гордостью:
- Сын у меня родился. Три семьсот.
Так, а теперь куда? Думай, казак, атаманом будешь.
Все тот мужик перед глазами: "Сын у меня родился. Три семьсот".
И Клим вдруг резко остановился.
Придурок! Следов не оставил. А если она беременна? В деревне, одна, незамужняя, и даже не встречалась ни с кем. Ее же с костями съедят. Что объяснять будет: "Сама не знаю, чей". "Не было у меня никого". И думать ей что? С ума сходить? Дева Мария, блин.
Переспал с девкой, ладно. Но так подставить!
Все, на вокзал не соваться, попутку ловить - рискованно, но придется. Нельзя на юг, так и кричит в голове - опасность. Обложили, явно. Обратно больше тысячи километров - ну что ж, в деревне точно искать не будут. Документы высочайшего класса, хоть к президенту на прием. Пару месяцев отсидится, маршрут разработает, и спокойно доберется, куда захочет. Заодно и девчонку прикроет. Приезжий ухажер поматросил - и бросил, обычное дело. В деревнях с мужиками напряг, а непьющие -вообще на вес золота. Ха, неплохие его ждут денечки.
Теперь он - Григорий. Отныне и навсегда.
Председатель, пожилой лысоватый мужик, задумчиво повертел документы, выслушал нехитрую историю.
- На заводе восьмой месяц не платят, в общаге воды давно нет, а теперь еще и отопление включать не собираются. Дружбан здесь на уборочной был, вот и направил.
- Это с шарико-подшипникового, что ли?
Григорий кивнул.
- Автослесарь, говоришь? Это хорошо. Так, в рабочее время не пить. Комната в общежитии есть, дрова есть, воды полный колодец. А там посмотрим. Неси заявление в бухгалтерию.- Размашисто черкнул резолюцию.