- Генерал-майор Прохоров. Здравствуй, Шрот.
И враз окаменела прямая спина. Еще выше вскинута голова, заледеневший взгляд.
Ждал - внезапно понял Прохоров. Всю жизнь ждал.
Злая усмешка кривит губы, безмолвный вызов в глазах: "Что, долго пришлось побегать, ментяра?". Не шавка - злобный волчара, загнанный в угол.
И спокойное, победное торжество в глазах генерала.
Все кончено. Наконец-то все кончено. Долгие годы труда. Разруха и безденежье, когда сотрудники толпами уходили в коммерческие структуры, на - впятеро, вдесятеро большую зарплату. Когда рушилась система, одно за другим менялось начальство, а он - выжил. Научился играть по их правилам - и создал собственные.
Уверенная сила сквозь потаенную боль. Все кончено.
Веселые голоса во дворе, словно звон из другого мира.
- Папа, я твою косу возьму, - солнечный ветер ворвался в распахнутую дверь.
- Здравствуйте, - улыбнулся темноволосый паренек, ничуть не смутившись при виде гостя. И спрашивать незачем - сын. Словно отражение в зеркале. То же лицо, тот же четкий рисунок губ. Лишь в темных глазах ясно отражается солнце. Те же тонкие, чеканные черты. Вот только жизнь еще не прошлась по ним тяжелым катком.
Глухим стуком отозвалась закрытая дверь.
Разом постаревший мужчина бессильно опустился на стул. Мертвая безнадежность в погасшем взгляде.
Нет, не противостояние - вдруг понял Прохоров. Давно поросли быльем минувшие разборки. Они меняют - око за око, жизнь за жизнь. Мальчишку - на мальчишку.
- Василёк! Ты куда? - донесся со двора женский голос.
Прохоров, не отрываясь, смотрел в распахнутое окно.
- Я быстро. Бабе Маше крапивы подкошу, - тонкий смуглый паренек посреди залитого полуденным солнцем двора, сам словно сотканный из солнечных лучей.
Надолго тебя хватит, когда рухнет небо, раздавив твой сияющий мир...
Не глядя, тяжело шагнул Прохоров. Обернулся в дверях.
- Живи как знаешь, Шрот...
11 июля 2011 года.
Рюмка водки накрыта куском хлеба. Шесть темно-багряных роз на траве. Ясноглазый паренек упрямо смотрит с темного гранита.
- С днем рождения, сынок. Я нашел его, я же обещал,- тяжелый ком стоит в горле. - Я же обещал...
Все также спокойно и строго глядит ему в глаза темноволосый паренек.
Словно хочет что-то сказать.
Что?
Конец