— Тут они, мамуль, — говорит Моль.
— Отведи обоих за стену! — приказывает Ма.
Моль берет нас с Мэгги за руки. Ма остается с тетками.
— А как же Киллер? — спрашиваю.
— Сказано — ждать здесь, — говорит Моль.
— Нельзя его там оставлять, если бомба, — предупреждаю я.
— Нет никакой бомбы, — говорит она. — Господи, Микки, ты когда поумнеешь?
— Давайте, двигайтесь! — Здоровенный солдат отгоняет нас от стены. Ма видит и бежит к нему.
— Куда двигаться? — спрашивает она, но уже нестрашно. — Пустите нас лучше назад, по домам.
Солдат толкает Ма. На этот раз Мэри ничего не делает.
— Ишь, какой ты у нас храбрый, сучонок! — разоряется Ма. — Шел бы ты откуда пришел, падла черно-рожая!
А он и правда черный. Я думал, у него тоже вакса на физиономии, как у всех этих «Черно-белых менестрелей». А этот действительно черный. Первый раз в жизни вижу чернокожего.
Как так может быть, чтобы чернокожие были в нашей войне на стороне бритов? Я вот всегда был на их стороне. А теперь я их ненавижу. Бритские подпевалы. Не будет им больше никакой рисовой каши в банках. Никому нельзя доверять. Пусть бы лучше сами ехали и помогали своим братьям в Африке. После того, что англичане вытворяли с ними в фильмах, такого просто не может быть.
Бриты расталкивают нас прикладами, и мы движемся, как бараны в этой идиотской телепрограмме.
— В конец улицы. Идем, — говорит Ма и шагает первой.
— Погоди, Ма, а с Киллером-то как? — спрашиваю.
— А ему придется остаться здесь, сынок. Мы не можем привести его к чужим людям.
— Но, мамуль!
— Так, хватит! Я и без тебя на пределе! — рявкает Ма.
— Помолчи, Микки, — просит Моль. Она меня обычно не гнобит, поэтому я замолкаю. Мелкая так стиснула мне руку, что даже больно. Интересно, Пэдди продолжают мутузить?
Все мы, которые с Гавана-стрит, идем вместе. Дети в пижамах или в одних штанишках, нас подталкивают, мы выходим на Джамайка-стрит. На ней полно женщин. Они перекрикиваются.
— Подонки! — Ма плюет на землю.
Старая Шейла обхватывает ее рукой за плечи.
— Ну ладно, Джози, — говорит Минни-Ростовщица, которая всем дает денег в долг и записывает в книжечку. У нее волосы вверх торчат как пчелиный рой.
— Твари бесстыжие, — бухтит Ма.
— Ты цела, Сейди?
— Ага. Стыд и срам, а?
Женщины перекликаются по всей улице. Я молча наблюдаю.
— Кого забрали?
— Да всех мужиков, до которых дотянуться смогли.
— Ну, завтра, с божьей помощью, всех отпустят.
— Ага, а в каком состоянии?
— Не надо при детях.
— У меня руки трясутся. Ни на что не гожусь.
Мы дошли до конца Джамайка-стрит. Моль несет Мелкую Мэгги на руках.
— Пушки-то нашли у кого? — спрашивает миссис Маканалли.
Ее Бридж идет за ней следом.
— Да мне-то почем знать? — Ма даже не смотрит в ее сторону, и я по этому случаю бросаю на Бридж убийственный взгляд.
— Могла бы и знать, — цепляется та к маме. — А то завелись тут у нас всякие, думают, что они лучше других. Разыгрывают из себя невесть что, — говорит и уходит.
Разыгрывают. Она что, хочет сказать, что мамуля — плохая актриса? Да если бы мамуля захотела, она бы обставила и Бетт Дейвис, и всех остальных. Даже Джуди Гарланд, если бы очень захотела. А эти корчат из себя невесть что, и все только потому, что Бридж играет в спектаклях у Мартины в гараже.
— Курва заносчивая, — говорит Ма Старой Шейле.
— Ты потише, Джози, — шепчет Старая Шейла. — А то с этой потом греха не оберешься.
— То-то я испугалась. Выпендривается, будто она жена Майкла Коллинса, а муженек ейный всего-то спер мешок колбасы.
— Будет врать-то! — смеется Старая Шейла. — Кто тебе такое сказал?
— Ну, может, и нет, но мужик он никчемный, да и безмозглый. Его парни послали обчистить склад Денни, а когда копы его замели, при нем только и было-то, что мешок колбасы, который он стянул для нее. — Мы все хохочем. — А посадили его за пушку, которую нашли у них в доме: из нее шлепнули брита, и на ней были его отпечатки. Никогда он не выйдет. Ну, да она не пропадет.
Дураком надо быть, чтобы оставить отпечатки на оружии. Я в два годика уже знал, что нельзя. Он что, ни одной телепрограммы за всю жизнь не посмотрел? Вот уж действительно — безмозглый.
— А брита-то, Джози, кстати, вовсе не он шлепнул, — говорит Шейла.
— Да, ты права. Права. Просто бесит она меня, как не знаю что, — злится Ма.
— Такую любить трудно.
Ма от разговоров сделалась как всегда.
— Так, Мэри, отведи детей к миссис Брэннаган, — распоряжается Ма.