— Или ему этот пистолет подкинули. Чтобы его подставить, а вас всех выгородить, — говорит Ма.
Я едва не поперхнулся.
— Миссис Доннелли, уверяю вас, ничего такого не было. Мы не подставляли вашего мужа.
Молчание. Кто-то тихо-тихо шебуршится в углу угольной ямы. Совсем темно, но я знаю, что это мышь. Пусть она лучше ко мне не приближается, а то я так заору — стены рухнут.
— Ну, чего там ни говори про моего мужа, дураком его не назовешь. Если бы он нашел пистолет на улице, он не потащил бы его домой.
— Мы разберемся. Даю вам честное слово, что мы докопаемся до правды, — заверяет он.
Шуршание, приглушенное движение. Мое счастье, что сейчас не зима, потому что его пальто Ма оставила бы именно здесь.
— И, разумеется, — голос его звучит тише, сквозь стену у меня за головой, — мы будем вас всячески поддерживать. Ни о чем не тревожьтесь. Невеселая ситуация, Джози. Но ты не одна.
Хрясь! Мышеловка захлопнулась. Мышь мертва.
21
ПЕРВЫЙ ДЕНЬ В ШКОЛЕ
Я всю ночь не спал. Ни секундочки. Будто веки намазали клеем и приклеили к бровям.
Пробовал потискать своего дружка. То и дело проверял, не проснулся ли Пэдди. Он, правда, в таких случаях не стесняется — наяривает так, что одеяло ходит ходуном. Тискал, как все мальчишки, руками — таких называют «дрочила». Тискал лет сто, ждал, что что-нибудь произойдет, но только кожу натер. Этого достаточно для полового созревания? У меня сегодня наконец-то сломается голос? Если не сломается, я просто буду молчать, пока этого не произойдет. А не произойдет — прикинусь глухонемым, пока не попаду в Америку.
Не хочу я в Святогаба. Пэдди мне рассказал, как там на самом деле гнусно. Люди считают, что монстры из филимов ужасов — выдумка. Ничего подобного. Они живут в Ардойне. Пэдди сказал, что Святогаба — самая безбашенная школа во всей Ирландии. Все ардойнские мальчишки хотят туда попасть, чтобы вместе делать всякие гадости. Шлюхован, понятно, будет там главарем. И наверняка всем про меня расскажет. Из-за него меня будут ненавидеть. Вся школа будет меня ненавидеть. Вот уж никогда не думал, что когда-нибудь скажу такое, но — спасибо, господи, что у меня есть Пэдди!
Господи, можно я сейчас усну, а когда проснусь, окажется, что все это было сном?
После того, что ты сделал, Бог уже никогда не будет тебе помогать.
— Микки, вставай, сынок, в школу пора. — Ма трясет меня за ногу.
Я бросаю на нее взгляд человека, обреченного на смерть — мамулечка, мне страшно до усеру, пожалуйста, не отправляй меня в Святогаба! Она не реагирует.
— Пэдди, давай. Поднимайся! — повышает голос Ма. Выползаю из кровати.
— Вот твоя новая форма, — говорит мама Пэдди, вешая ее на шкаф: черный блейзер, вокруг которого обернут габовский галстук.
— Мама, я не хочу в школу! — кричу я.
— Я, между прочим, пытаюсь поспать! — орет Пэдди.
— Рот закрой и вставай, скотина ленивая, — пора в школу одеваться!
— Заткнись, женщина, — говорит мой брат.
— Встал, я сказала! — Ма пинает его по ноге.
Пэдди подскакивает. Ма кивком велит ему выйти, и сама выходит. Видно, хочет с ним поговорить, чтоб он там за мною приглядывал.
Входит Мэгги.
— Ух, какая ты взрослая стала! — говорю я.
Какая же она милая в форме Святого Креста. Она будет в классе П-4. Очень волнуется, ждет, когда мама отведет ее на уроки — туда ведь надо переться мимо протовского участка в конце Алайанс-Авеню.
Пэдди возвращается, начинает одеваться.
— Ты что, не мылся? — спрашивает его Ма.
— Я вообще сегодня не обязан идти ни в какую школу, — гундит он. — Из-за папы.
— Какой смысл тебе тут болтаться? — говорит она. — И потом, ты что, решил, что я с луны в речку свалилась? Я прекрасно знаю, что тебе только дай повод.
— А вот и нет.
Он хмурится, но тут же выходит, потому что хочет скрыть, что покраснел.
— Идем, Микки, твои вещи у меня в комнате. — Поворачивается ко мне Ма и выпихивает меня на лестничную площадку.
Я совсем не хочу заходить в их спальню. Берусь за ручку двери — и впервые мне в голову приходит мысль о нем. Вот он лежит, вырубившись, на кровати, а я оставляю его отпечатки на пистолете, из которого убили брита.
Ма тоже нажимает на ручку — дверь мы открываем вместе.
На кровати разложен черный блейзер. Рядом с ним — белейшая рубашка на свете. Блестящие черные башмаки стоят на коробке. Все новехонькое, с иголочки.
— Мамуля… — Я смотрю на нее.
Она улыбается так, будто нынче Рождество. Глаза на мокром месте. Мелкая Мэгги протискивается в дверь и встает с ней рядом, Моль — с другой стороны. Пэдди перевешивается через плечо.