Риддл не спал, ожидая, пока я выйду из комнаты.
— Я хочу тебе кое‑что сказать, — произнес он, когда я включил свет и занялся обдумыванием своего раннего завтрака.
— Лучше не надо, а то я опять как‑нибудь не так отвечу, ты начнешь обижаться…
— Не начну, — миролюбиво ответил портрет. — Просто выскажу тебе два соображения, а подтвердишь ты их или нет — твое личное дело. Итак, Линг, ты служишь в Зеленом Легионе. Это верно?
— Верно, — согласился я. — Ты видел меня в форме, так что догадаться нетрудно.
— Я не знал, как она выглядит, — Риддл слегка улыбнулся. — Просто ты говорил, что не работаешь под началом Бруствера, а Легион для тебя самое правильное место, достойное продолжение семейной традиции. Когда твой отец жил в Аргентине, у него были с ним какие‑то дела.
У меня отвисла челюсть. Портрет казался очень доволен произведенным эффектом.
— Ты не знал? — Он сделал вид, что удивлен моим неведением. — Тогда откуда тебе известно, что Конрад — твой отец?
— Он сам мне рассказал. После битвы мы попали в Азкабан, и у нас было немного времени, чтобы поговорить.
— Ты был в Азкабане? — Теперь Риддл удивлялся искренне.
— Целый месяц просидел.
Портрет помолчал.
— Что ж, ты играл в рискованную игру, мальчик, — задумчиво сказал он. — Как все‑таки жаль, что Северус был не со мной. Тогда бы я заполучил и тебя.
Эту мысль я предпочел не комментировать.
— Так вот, Линг, — продолжил портрет. — Когда твой отец бежал из страны, он отправился в Аргентину и прожил там до тех пор, пока я не вернулся и не призвал его обратно. Даже не имея специального образования, он был талантливым военным, а общение с Легионом пошло ему только на пользу…
— Это вряд ли, — ответил я. — Если бы оно пошло ему на пользу, он бы не вернулся.
— Тебе не понять, — Риддл покачал головой. — У тебя нет идеи, за которую ты готов сражаться. Ты воюешь просто потому, что тебе это нравится и за это платят. Не обижайся, но ты обычный наемник. Легион — интернациональная организация, у нее размытые принципы, и ты, рискуя своей жизнью, даже не знаешь, чьи интересы отстаиваешь. А Конрад любил родину и хотел, чтобы колдуны не были унижены, постоянно обслуживая магглов и тратя на это львиную долю своих сил и средств.
Это была такая тема, обсуждать которую с Риддлом я не мог, не рискуя затянуть разговор до вечера.
— Но это еще не все, — продолжил портрет, не дождавшись ответа. — Я размышлял над тем, что могло свести вместе тебя и Поттера, Легион и аврорат. Конечно, это могло быть что угодно, и твой интерес к поискам души мне пока не совсем ясен, однако Поттер не стал бы помогать тебе в этом деле, не будь у вас общего врага. И этот враг достаточно серьезен, если Легион сотрудничает с Министерством, а Министерство позволяет ему это делать. — Риддл внимательно следил за моей реакцией. — Угроза, скорее всего, военно–политическая… Кто‑то хочет сместить Бруствера?
— Не надейся, что я буду это обсуждать, — ответил я. — Ты и так слишком много знаешь, а Легион не любит, когда его игры раскрывают гражданские.
Портрет смотрел на меня с недоверием, потом произнес:
— Ты так шутишь. Понятно. Что ж, тогда изволь, последний вопрос. Поттер пользуется своей палочкой? Палочка Смерти у него?
— И эту тему я тоже не собираюсь обсуждать.
Риддл улыбнулся:
— Для начала, мне вполне достаточно. Буду думать дальше, пока ты где‑то там занимаешься чем‑то важным.
— Зачем тебе это? — спросил я, решив, что надо, пожалуй, завтракать и отчаливать в Министерство, пока портрет не развернул свою логическую цепочку до конца.
— Я просто тренируюсь, — ответил он. — Надо поддерживать себя в форме, и кто знает, вдруг я смогу тебе помочь? В любом случае, я уже твой должник…
— Помогая мне, ты помогаешь и Гарри, — напомнил я.
— Ничего, — Риддл покачал головой. — В нем много лет обитала часть моей души, и знай я это, все было бы иначе. Все было бы по–другому, Линг.
В семь утра в Министерстве были только уборщики и охранники. По пустым коридорам разносился звук моих шагов, и я решил, что такое Министерство мне нравится больше. Пройдя атриум со скульптурой в виде кристаллической решетки, я поздоровался с охранниками, чьи лица, как всегда, были закрыты Темными Очками, и сел в лифт.
Несмотря на ранний час, мой помощник оказался на рабочем месте. Словно сумасшедший профессор из старой комедии, он сидел за столом, вооружившись ноутбуком, соединенным с громко строчащим принтером, и планшетом, над которым висела бумага с покрывавшим ее письменами волшебным пером.