— Ответственный канцлер? — сказал Брилл. — Да, я слышал о нём.
— Этот человек был легендой, — сказал Даво с необузданной убеждённостью. — Невоспетый герой.
— Тогда они должны были дать ему более захватывающий титул, чтобы его запомнили, — сказал Фанни.
— Ты ничего не понимаешь. Он был не просто «Ответственным канцлером». Он был «Канцлер: Ответственный». Канцлер, двоеточие, ответственный. Они осознавали его роль и отразили это в хрониках.
— Нет, это не так, — сказал Ник.
— О чём это ты? — сказал Даво.
— В хрониках оно записано не так.
— Но я видел.
— Нет, он ни разу не был написан как «канцлер, двоеточие, ответственный». Единственный, кто так пишет, это ты.
— Но я уверен… я был уверен, что видел… Я имею в виду…
Ник покачал головой.
— Возможно, тебе это приснилось, и ты подумал, что это реально, — сказал Фанни. — Иногда со мной тоже такое происходит: я просыпаюсь и думаю, что в кладовке есть фунтовый кекс. Но его там нет, ведь я его уже съел. И вот так каждый раз.
Даво, закрыв рот рукой, проигнорировал его, переосмысливая неверные факты, на которых построено его понимание истории.
Фанни наклонился к Бриллю.
— Даво снится подведение баланса и цифры, аккуратно записанные в колонках. Ник, возможно, только что разрушил его мир.
— Но если ты знал, что я ошибался, — сказал Даво, — почему не поправил меня?
— Я не говорил, что ты ошибался, — сказал Ник. — Твою интерпретацию могут заметить. Когда люди записывают события, они хотят, чтобы их читали определённым образом. Они хотят, чтобы ты думал так же, как и они. Иногда более достоверные факты скрыты под очевидными. Иногда нарочно, иногда нет. Я всегда замечал, что, когда соберёшь важную информацию и позволяешь ей перевариться в голове, важные вещи имеют свою собственную цель. Они поднимаются в твоих мыслях и заявляют о себе. Это инстинкт, такой же мощный, как инстинкт, заставляющий хорька вцепляться в горло кролика. Может быть, это твоё видение роли канцлера Мендума правильное.
— Я не понимаю, — сказал Брилл, ещё более неуверенный в себе, чем Даво. — Если всё это известно, почему мы учили, что Битва двух городов произошла из-за ревнивого мужа? Вы думаете, что понимаете историю лучше наших учителей?
— Они знают, — сказал Ник. — Если ты напишешь ответы, которые давали они, они поставят максимальное количество баллов. Но они выдадут дополнительные баллы, если написать им ответы, которые они не давали.
Брилл опустился в кресло.
— Здесь всегда так? — спросил он, ни к кому конкретно не обращаясь.
— Да, — сказал Фанни, сползая на своё кресло. — Изнуряюще, правда?
— Действительно, — сказал Брилл. Он встал. — Мне нужно прилечь.
Он оставил трёх мальчиков, сидящих вокруг камина, потирая лоб и тяжело вздохнув, когда закрывал дверь в свою комнату.
— Как думаете, он шпионит за нами? — спросил Фанни тихим голосом, который был едва слышен на фоне потрескивающего огня.
— Очевидно, что да, — сказал Даво. — Он сам нам так и сказал. Он отчитывается перед отцом.
— Да, я знаю. Но я имею в виду, на самом деле.
— Да, на самом деле, — сказал Даво. — Он сказал это вполне конкретно.
— Почему он сказал нам об этом? — сказал Фанни, немного раздражённый глупостью Даво.
— Потому что, — сказал Даво, — либо он считает нас настолько уступающими ему, что считает, что мы не сможем ничего с этим поделать, либо он немного странный.
— Либо он хочет, чтобы мы знали, что он на самом деле не собирается шпионить за нами, а будет просто притворяться. Хотя, как ты только что сказал, я начинаю думать, что он немного странный.
— Не похоже, что за нами не следят другие люди, — сказал Ник.
Фанни выпрямился и оглядел комнату.
— Как думаете, прямо сейчас здесь есть агенты?
— Возможно, — сказал Ник.
— Прямо сейчас, — подчеркнул Фанни.
— Ты в холодную погоду слышишь плохо? — сказал Даво. — Да, прямо сейчас. В комнате их, вероятно, полным-полно. В каждой комнате.
— Даже в туалете?
— Да. И даже тогда, когда ты внутри.
— Полагаю, их обучали такого рода вещам
— Самоубийственным миссиям? — сказал Даво.
Фанни продолжал оглядываться; тени, отбрасываемые из-за огня, прыгали по стенам.
— Если они здесь, я могу воспользоваться ими, чтобы улучшить свой детектор.
Ник оторвал взгляд от огня.
— Архимаг сказал, что собирается отправить тебе что-то, чтобы помочь с этим. Ты получил это?
Фанни покачал головой.
— Вероятно, оно у Денкне, — сказал Даво. — Ты должен спросить у него.
Фанни вздрогнул.
— Что я скажу? Он слегка жуткий, вы не находите? Не знаю, как мне подойти к нему.
— Это просто, — сказал Даво. — Стучишь ему в дверь и говоришь: «Кажется, у вас лежит посылка для меня, добрый человек. Отдайте её, да поживее, поживее», а затем даёшь ему несколько монет за причинённые неудобства. Что может случиться хуже этого?
— Он может уничтожить меня молнией, — сказал Фанни. — Как думаешь, он маг чего?
— Может быть, что-то связанное со льдом? — сказал Даво.
— Белые волосы, лёд… Да, понимаю. Я думал на молнию, но лёд лучше. Превращать людей в замороженные статуи.
Дальше было больше бессмысленных предположений о специализации Денкне, но внимание Ника вернулось к огню.
Он пытался решить, как действовать. Если он ничего не будет делать и будет вести себя как обычный ученик, то, когда что-нибудь случится, он будет не лучше и не хуже того, кем является сейчас.
Без знания, как подготовить себя, всё, что он предпримет, не будет иметь значения.
Если он продолжит искать ответы о Виннум Роке, демонах и магах, объём информации, с которой он будет работать, вырастет. Это означает, что шансы наткнуться на что-то полезное тоже вырастут. Но он мог искать не в том месте, если предполагать, что дожидающийся открытия ответ вообще есть.
Он верил в то, что сказал Даво: что знания накапливались и жили внутри них. Он не знал, как это работало, но если в сознании были кусочки паззла, то рано или поздно они сойдутся достаточно близко, чтобы дополнить друг друга. Такое происходило с ним слишком часто, чтобы сомневаться на этот счёт. Ответ всегда приходит, нужно было просто распознать, когда это произойдёт. И затем нужно выяснить, что с ним делать. В некоторых случаях ответ может прийти и уйти, оставшись незамеченным.
Он был уверен, что этого ещё не произошло. Достаточно уверен.
— Ник?
— Хм? — сказал Ник.
Фанни смотрел на него, чуть ближе, чем Нику было бы комфортно.
— Я сказал, как ты думаешь, директор попробует снова выгнать нас?
Ник покачал головой из стороны в сторону.
— Я не знаю. Может быть, если представится возможность. Обоснование должно быть более серьёзным, чем в этот раз. Непотопляемым. Я сомневаюсь, что он найдёт что-нибудь подобное. Если только один из нас не допустит ошибку.
Три мальчика посмотрели друг на друга, сузив глаза.
— На счёт три, — сказал Даво. — Раз, два, три…
Даво и Ник указали на Фанни, Фанни указал на Даво.
— Что! — сказал Фанни. — Это не я. Я на третьем месте!
— Возможно, никто из нас, — сказал Ник, опустив руку. — Он не мстительный человек, он просто хочет защитить своих учеников любой ценой, и если он чувствует, что нужно причинить вред, чтобы защитить их, это только придаст ему решительности, так как его личные страдания являются подтверждением важности усилий. Он прагматичен, когда делает выбор, который он считает наименее вредным для большинства учеников, но из-за этого его тяжело убедить.
— Вот почему ты предложил ему опустить нас в рейтинге? — сказал Даво.
— Да. Ему было трудно отказаться от такого предложения, где все что-то получают, но он взял на себя самый большой риск. Его карьера может закончиться, если совет подумает, что он переступил границы дозволенного.
— Бриллу, должно быть, тяжело, — сказал Фанни.
— Нет, я так не думаю, — сказал Ник. — Он не заставит Брилла взять на себя его ношу. Я даже не думаю, что он послал его сюда шпионить за нами. Скорее всего, он хочет подвергнуть своего сына опасному элементу, как заражают детей ветрянкой, чтобы сделать их сильнее. Мы прививаем его против худших вещей, с которыми он столкнётся позже. Вероятно, директор сейчас дома волнуется о том, что мы можем внушить его мальчику, но он не вмешается, если это не будет абсолютно необходимо. Его страдания только подтверждают, что его решение было верным.