— Им нужно было спрашивать вашего разрешения? — спросил он, ошеломлённый.
— Конечно. Это очень давняя и многолетняя традиция, что библиотечная территория является неприкосновенной. Я сказала «традиция», но, конечно, всё это где-то записано. Древний договор между королевским домом и первым библиотекарем.
— Значит, агент правительства не может войти в библиотеку без вашего разрешения?
— Угу. — Она подняла книгу и проверила корешок.
— Даже, скажем, посреди ночи?
— Даже тогда. У библиотеки есть своя защита.
Ник огляделся, задаваясь вопросом, что это за защита. Он вспомнил, как пришёл сюда с агентом Секретной службы на хвосте и попросил его остаться снаружи. Агент послушался, и теперь Ник понял, почему.
— Это очень интересно. Спасибо.
— Пожалуйста, мистер Тутт. Я выдам вам список книг о Ренсоме, которые могут пригодиться. — Она ушла, ни разу не подняв глаз.
Работа над презентацией была удивительно расслабляющей. Он отвлёкся от своих проблем и с головой погрузился в старые тома. Книги, предложенные библиотекаршей, не имели ничего связанного с Ренсомом, за исключением нескольких строк (максимум — абзаца). Книги по строительству, любовные письма между поэтами, спортивные альманахи. Ему казалось, что он промывал золото, имея столько же шансов найти серебро, или, может быть, даже алмаз.
Они вернулись в коттедж после ужина в столовой. Ник сидел на кровати, закрыл глаза и дышал. Где-то в темноте был демон. Он прекратил попытки вызвать его, но чувствовал, что тот наблюдает за ним.
Ник вышел из своей комнаты, услышав какое-то волнение, и обнаружил, что Фанни сидит перед камином, остальные двое стоят над ним.
— Фанни отошёл от освоения плотничного дела, — сказал Даво. — Он теперь мастер-картограф.
Фанни сидел на большом листе бумаги, словно на одеяле для пикника. Это была карта школы, но вместо того, чтобы быть централизованной на основных школьных зданиях, центральной точкой был их небольшой коттедж, и всё расходилось от него. Было также большое количество булавок, воткнутых в различных зданиях.
— Это очень хорошо, — сказал Ник. — Она масштабирована?
— Конечно, — сказал Фанни. — Должна быть, чтобы мои расчёты работали. — Он постучал по деревянному детектору рядом с ним. — С ним я могу точно определить местонахождение каждого агента Секретной службы в кампусе.
— Булавки? — спросил Ник.
Фанни кивнул.
На карте была дюжина булавок и три в коттедже.
— Разве ты только что не сообщил им, что мы знаем, где они? — спросил Брилл.
— Ага! — сказал Фанни. — И в дело вступает он. — Он взял ещё одну деревянную коробку и положил её поверх первой. — Я понял идею того, о чём рассказывал Ник, когда он увидел мистера Денкне в ванной.
— Ты много думал об этом, не так ли? — спросил Даво.
— Да, — сказал Фанни. — Вы помните, как он сказал, что агенты не могли их услышать, что они слышали совершенно другой разговор?
— Ты можешь это сделать? — сказал Брилл, ошеломлённый.
— Ну, нет, я не маг. Но я нашёл способ отразить эхо старых разговоров. Из-за этого для них будет невозможно услышать нас. Всё это всего за несколько дней!
Три мальчика, стоящие над картой, переглянулись. Это было впечатляющее достижение, без сомнений.
— А ты не думаешь, что они заметят? — спросил Даво. — У них могут зародиться подозрения, если всё, что они будут слышать — это обрывки разговоров, произошедших несколько часов назад.
— Это прототип, — защищался Фанни. — Дай мне шанс, у меня было всего несколько дней.
— Нет, это хорошо, — сказал Ник. — Теперь тебе лучше отключить его и убрать карту с глаз долой. Но это действительно здорово. Будет очень удобно, если возникнет чрезвычайная ситуация, и нам нужно будет поговорить без посторонних ушей.
— Какая чрезвычайная ситуация? — громко сказал Даво.
— Да, что ты предвидишь? — сказал Брилл. — Что-то плохое?
Ник следующие пять минут заверял их, что у него не было предчувствия катастрофы, после чего вернулся в свою комнату. В течение следующих нескольких часов он размышлял, потом встал и пошёл в комнату Фанни. Было поздно, но Фанни до сих пор работал над одним из своих устройств.
— Ты можешь использовать одно из своих устройств, чтобы найти необычные всплески арканума?
— В кампусе? — спросил Фанни. — Конечно. Я его уже прочесал. Ничего не выделяется.
— Нет, я имею в виду противоположное.
— Отсутствие арканума? В кампусе есть только одно такое место. Пагода.
— Так же, как прежде?
— О нет, — сказал Фанни. — Гораздо меньше, чем раньше. Раньше было ноль, теперь он отрицательный.
— Как арканума может быть меньше, чем нисколько?
Фанни пожал плечами.
— Он показывает отрицательное значение. Я не знаю, почему.
— Конечно, конечно. Спасибо.
Ник вернулся в свою комнату и снова начал думать. Если Симоль пыталась связаться с ним, и она не могла добраться до него здесь, в коттедже, Пагода станет следующим очевидным выбором. Именно из этого места она ушла, и было разумно, что она вернётся там.
Он вышел из коттеджа через окно спальни. Не избавиться от агентов, — теперь их так легко обмануть не получится, — но чтобы избежать его соседей. Он направился к библиотеке, затем обогнул её и пошёл к Пагоде, холодной и безжизненной, окружённой фонарями на коротких столбах. Над дверью висел знак, запрещающий вход.
У него было желание войти внутрь и проверить… он не был уверен, что именно. Он был уверен, что с ним были агенты, хотя он не видел их. Он не ожидал что-нибудь найти, но ему казалось, что он что-то упускал. Какую-то часть паззла, которую он проглядел.
Дверь была закрыта, но не заперта. Не было даже замка. Он взял одну из ламп и вошёл. Он ожидал, что материализуется агент и остановит его, но никто этого не сделал.
Он осторожно спустился по лестнице на нижний уровень, пробрался по комнатам. Было такое чувство, что их не использовали лет сто. Что он искал?
В комнате, где он разговаривал с Теннером и профессором Веристотелем, он сел на большой стул и закрыл глаза, медленно дыша и позволяя своему разуму блуждать. Он пытался думать о Симоль, и он обнаружил, что ему было трудно вспомнить, как она выглядит. Затем он подумал о времени, когда они стояли на коленях перед красным магом, и она подмигнула ему. Её черты снова навалились на него.
— Твой друг не может связаться с тобой, — сказал тихий голос из глубин его разума.
Ник сделал всё возможное, чтобы оставаться спокойным.
— Почему она не может связаться со мной?
— Она потерялась. Хочешь помочь ей найти дорогу домой?
Ник вдохнул и выдохнул три раза, с каждым разом медленнее.
— Она потерялась и ищет путь домой или потерялась, пытаясь увести других прочь?
Была долгая пауза, во время которой Ник ещё больше замедлил своё дыхание.
— Ты стал проницательнее, детёныш.
— Ты стал ленивее, старик.
— И ты стал смелее. — В голосе звучало раздражение. — Почему ты считаешь меня ленивым?
Он вёл себя вызывающе, но при этом сам оставался открытым. Он знал это, но когда он снова получит такой шанс?
— Ты говоришь, что хочешь открыть дверь, чтобы подобные тебе могли вернуться сюда, но ты тратишь своё время на прятки, ожидая, что другие сделают работу за тебя.
— Понятно. Да, разумная оценка, но ты обладаешь ограниченной информацией. Я трудолюбивый. Всегда стараюсь. Но работу лучше всего выполняют те, кто лучше всего подходит для этой задачи. Нет нужды торопиться, когда дело доходит до правильного выполнения задач. Ты не согласен?
— Согласен, — сказал Ник. — Но когда ты хочешь, что определённые задачи выполнялись правильно, лучше всего проверить работу самостоятельно. Особенно когда ты приближаешься к концу.
— Ты думаешь, мы приближаемся к концу?
— Не знаю, — нерешительно сказал Ник. Ложь была слабостью, но как насчёт неопределенности? — Я чувствую, что он близко.
— Я тоже чувствую, что он близко. Но по-прежнему требуется жертва, чтобы открыть дверь.
— Эта жертва — я? — спросил Ник, не сумев сдержать дрожь в голосе.
— А кто ещё? Особенно учитывая, как сильно мне пришлось постараться, чтобы привести тебя сюда.
Теперь раздался весёлый смех. Теперь Ник понял, что его обманули. Желание прийти в Пагоду, которое он чувствовал, было не его собственным. Было глупо не подозревать об этом, но чувство было таким естественным, таким настойчивым. Нужно ли ему научиться сомневаться в каждом своём инстинкте? И будет ли у него ещё когда-нибудь такая возможность?