Он встал и побежал.
Земля начала дрожать.
Он почувствовал, что его лёгкие вот-вот взорвутся, и каждая клетка его существа в панике кричала. Он пытался устоять на ногах, но не смог. Грохот, катастрофический рёв шёл и сверху, и снизу. Он окружил его, пока его барабанные перепонки не были готовы лопнуть.
Он ползал на руках и коленях, пока камни падали, а мир смещался.
Тряска прекратилась.
Земля снова стала устойчивой, какой и была всегда, какой и должна быть. И потом всё упало на него сверху.
Глава 36
Экипаж, громыхая, нёсся по широким улицам города в дико опасном и определённо незаконном темпе. Строгое городское постановление запрещало передвигаться с любой скоростью, что превышала умеренную рысь. «Умеренный» было открытым для интерпретации понятием, как и большинство действующих законов Ранвара, но в данной ситуации не было никаких сомнений, что закон был серьёзно нарушен.
Здравый смысл обычно предотвращал подобное безрассудное поведение. А если нет, то это делали очевидные обстоятельства переполненного города: другие транспортные средства усложняли набор скорости, а пешеходы, которые свободно пересекали улицы, представляли собой слишком большую опасность, главным образом для лошадей.
Хорошо воспитанные лошади, которых использовали в городе, не были обучены как боевые кони. Попытка топтать людей могла легко привести к сломанной ноге, и лошадь после этого становилась бесполезной. Зачем кому-то рисковать дорогостоящей лошадью ради приезда на несколько минут раньше?
Герб министерства поручений на боку экипажа отвечал на большинство из этих вопросов. Без какой-либо конкретики, но с достаточной детализацией, чтобы отбить желание задавать эти самые вопросы. Никто в здравом уме не станет мешать кучеру в чёрной ливрее, хлыставшего кнутом. На самом деле происходило совершенно противоположное. Другие транспортные средства уходили в сторону, чтобы освободить экипажу дорогу. Пешеходы отступили от тротуара, а те, кто уже переходил дорогу, спешили уйти с неё прочь. И даже если бы их застали посреди дороги, конкретно эти лошади были обучены как боевые кони. Они знали, как топтать людей без вреда для себя.
Утренний поток, который, как правило, затоплял улицы города, расходился, чтобы экипаж мог беспрепятственно продвигаться вперёд. Экипаж без окон с грохотом проехал сквозь высокие железные ворота, установленные в высоких каменных стенах, и с хрустом катился по покрытому гравием центральному двору дворца. Он остановился возле главного входа, по бокам которого стояли солдаты в полных военных регалиях.
Слуги ждали, чтобы помочь министру выйти, но он вышел из экипажа ещё до того, как тот успел остановиться. Он быстро зашагал по крытой аркаде главного здания, не обращая внимания на тёплый солнечный свет и рьяно отдаваемые воинские приветствия, и повернул за угол. Он прошёл через арки в самой глубокий двор, в котором находился фонтан и небольшой сад; их обоих недавно отреставрировали, хотя заметить это было трудно, если ты не видел разрушения, которые они понесли.
Дверь вестибюля была открыта. Солдат здесь не было. Видимых, по крайней мере.
Делкруа вошёл и сразу почувствовал холодок. Внешние здания, окружающие дворец, как-то повлияли на то, что здесь было на несколько градусов холоднее.
— Он один? — спросил Делкруа.
— Он никогда не бывает один, — сказал Монфот, верный слуга принца. Он был маленьким, мягким, рябым мужчиной, который более пятидесяти лет был самым доверенным вассалом короля, а теперь и принца. — В дополнение к этому присутствуют Голубь и Ястреб. Как и Павлин. Такое сборище не сулит ничего хорошего.
Делкруа улыбнулся. Почему доверенные слуги так охотно с нахальством говорят о своих хозяевах? Возможно, дело в том, что у них была идеальная должность, чтобы знать, какими именно людьми были их работодатели.
— Ты не только лояльный труженик, но и орнитолог? Хотел бы я, чтобы у меня было время для хобби.
— Мы уделяем время тому, что мы любим, министр.
— Интересно, какой птицей ты представляешь меня, Монфот. Может, стервятником?
Монфот хмыкнул и поправил свои записи, которые всегда находились на сгибе руки.
— Ничего столь вульгарного, уверяю вас, министр. Я не думаю о вас как о ком-то, у кого есть пристрастие к падали.
— Спасибо, — сказал Делкруа, удивлённый непостижимо бесстрастным лицом старого мужчины. Он подошёл к дальней двери.
— Стоит ли мне готовиться к концу? — обратился к нему Монфот.
Делкруа не ответил. Он постучал в дверь.
— Войдите.
В камине горели дрова, освещая прекрасную тяжёлую мебель, потемневшую от времени и богатую на вид от полировки и ухода. Принц Ранад, самый могущественный человек в Ранваре, в юности обладал весьма тучной фигурой. Теперь он был худым и вечно выглядел голодным. Он сидел перед камином в кожаном кресле с высокой спинкой.
— Делкруа, — сказал он. — Ты нашёл мальчика?
— Нет, Ваше Величество. Мои агенты до сих пор ищут.
Принц нахмурился.
— Я не понимаю, как вы умудрились потерять мальчика посреди школы. Вокруг неё даже стена есть, чтобы держать этих сорванцов внутри.
— Разве не наиболее вероятно, что он мёртв? — спросил Решвей.
Министр войны сидел рядом с принцем, его крючковатый нос в профиль придавал ему схожесть с ястребом, хотя Монфот называл «Голубем» именно его.
— Думаю, что нет, — сказал Делкруа. — Я ожидаю, что последствия его смерти будут гораздо более явными. И ужасными.
— Он не мёртв, — сказал Начальник штаба Секретной Службы, стоявший у окна. — Он до сих пор на территории школы, где-то.
— С чего ты взял? — сердито сказал Решвей. — Это ведь твои чёртовы люди упустили его.
— Я хорошо об этом осведомлён, — холодно сказал Начальник. — Трое моих людей всё ещё считаются пропавшими. Возможно, мы не можем найти его, но школьный периметр был значительно изменён после последнего… вторжения. Если бы он вышел за его пределы, мы бы об этом знали. Никто не входил и не выходил из неё, я в этом уверен.
— Пф! — сказал Решвей. — Мальчишка не мог нейтрализовать трёх твоих агентов в одиночку. Очевидно, что ему помогли. Это означает, что кто-то прошёл мимо вашего периметра.
— Я уверен…
— Двойное Пф!
— Что ты скажешь, Делкруа? — спросил принц, его слова тут же заглушили двух других. — Мог ли кто-нибудь помочь ему исчезнуть? Может, демон?
— Демон может быть причастен, Ваше Величество, — сказал Делкруа, внимательно подбирая слова. — Вполне вероятно, я бы сказал. Но демон не в состоянии сделать большее, чем давать мальчику советы. Поддержание связи между этим миром и Иным Местом сильно истощило бы его ресурсы. Единственная причина, по которой мы позволили мальчику продолжать играть роль приманки, — это знание, что силы демона были сведены на нет, более или менее.
— Более или менее, — повторил принц. — А если не демон, то кто? Может быть, это тот маг, которого послал Королевский колледж.
— Я в это не верю, Ваше Величество, — сказал Делкруа. — Он тоже находится под наблюдением. Не было никаких признаков его причастности.
— Могу подтвердить, — сказал Начальник. — Наблюдение за магом было непрерывным. Он пробыл в своей комнате всю ночь. Ничего неподобающего не происходило, магия не использовалась.
— Он маг или кто? — взревел Решвей. — Почему бы ему не использовать свои искусства, чтобы надуть твоих агентов?
— Мы хорошо осведомлены о его способностях, предполагая, что министр Делкруа предоставил нам верную информацию.
— Наша информация полностью точна, — сказал Делкруа.
Начальник кивнул.
— У нас есть контрмеры, о которых он не знает. Мы подчёркиваем, что Королевский колледж не осведомлён о любых достижениях, которые мы делаем в этом отношении. Уверяю вас, маг в этом не участвовал. По крайней мере, не напрямую.
В комнате было тихо.
— Если позволите высказаться, — произнёс ещё один мужчина, который молча сидел в кресле у большого книжного шкафа.
— Да, Куплас? — сказал принц.
Министр иностранных дел Куплас, изысканно одетый и всего лишь час назад закончивший ровнять свою причёску, встал и вышел вперёд.
— Видимо, мальчик стал невероятно могущественным за то короткое время, что прошло с момента его возвращения в Ренсом — что может быть правдой, но кажется мне невероятным; либо же он вступил в контакт с кем-то, кто может разобраться с тремя агентами Секретной Службы и противодействовать самым точным устройствам обнаружения, которые у нас есть. — Он повернулся к Делкруа. — Вы уверены, что у демона не было возможности это сделать?