— Убить тебя? Нет, дитя моё. Зачем мне хотеть убить тебя? Ты очень, очень важен. Ты должен жить. Время близко. Очень, очень близко.
— Я умру, — сказал Ник. — Ты не сможешь это остановить. Без воды, без еды…
— Но у тебя есть вода. Ты не ощущаешь её? Ты не чувствуешь, как она скользит вниз по твоему горлу? Так здорово, так освежающе.
И он почувствовал это. Он знал, что должен отвергнуть идею, помещённую в его голову. Если он сейчас позволит себе поверить словам демона, в следующий раз демону удастся сделать это намного проще.
Но без воды этого следующего раза может и не быть. И он отчаянно хочет пить. Он проглотил воду.
— Хорошо, хорошо. Пей, сколько влезет. У нас ещё осталось немного дел.
— Почему? Почему здесь?
— Слишком много глаз смотрят сверху. Все хотят знать, когда. Когда она придёт? Мы не можем позволить им видеть то, что для их глаз не предназначено. Лучше остаться здесь, спрятаться. Именно для этого я и построил это место, ох, много лет назад. Однажды я был здесь учителем. Дети — вот что я никак не мог уразуметь. Делать малые версии себя, а затем прекратить быть, чтобы они могли заменить вас. Это озадачивает. Теперь я, конечно, понимаю. Бессмертие — такая туманная вещь для вас. Вы думали взять его поэтапно.
Демон засмеялся, и камень вокруг него дрогнул, опуская пыль на Ника, лежащего в темноте.
Он испугался и начал дрожать. Он предпочёл бы быть убитым, а не застрять здесь. Он почувствовал, как поднимается рвота, и он изо всех сил старался остановить её. Она сделала бы эту дыру ещё более невыносимой.
— Тогда я построил это место, зная, что однажды мне понадобится место, чтобы спрятаться от любопытных глаз. Камни нужно было перенести через море, древесину — с гор возле самой вершины мира. В то время это был амбициозный проект. Я сказал им, что это было для обучения аркануму. Ха-ха-ха.
Упало ещё больше пыли.
— Сколько времени это займёт? У меня, кроме воды, есть и другие потребности.
— Немного. Вряд ли слишком много. Мы ждём, пока другой выполнит свою часть, и тогда мы будем готовы.
— Другой? Ты имеешь в виду того, что из Гвюра? Одного из твоих последователей?
— Моих последователей… Нет. У них ограниченные способности и ограниченная область применения. Они хорошо служат как отвлечение, но не более того. К сожалению, я слишком слаб, чтобы выполнить эту задачу в одиночку. Видишь ли, держать дверь приоткрытой, всего лишь щель — нелёгкая задача. Ты и девушка, вы так боретесь… это очень утомляет. Удивительно, что я смог продержаться. Но стоит того, в конце концов. Скоро она придёт, и у тебя больше не будет проблем. Ни у кого не будет.
Другой? Кто был другим? Ещё кто-то, из-за которого нужно тревожиться. Он чувствовал, что что-то упускал. Что-то очевидное.
Он молча лежал, он не знал, как долго, пыль была в его носу, забивалась в рот. Слёзы выпадали из уголков его глаз и изо всех сил пытались пробиться через грязь на его лице. Он пытался потеряться в мыслях.
И затем он подумал о том, что ему никогда не приходило в голову. А с чего бы? То, что в этом мире существовал демон, уже было невероятным. Так что же заставило его подозревать, что их было двое?
Глава 37
Пребывая в темноте, Ник чувствовал, что он близок к смерти. Он не чувствовал боли, голода или каких-либо иных признаков, которые могли бы причинить ему страдания. Он не чувствовал, что жизнь ускользает от него. Он просто чувствовал её — смерти — близость. Ждущую возле него, держащую его за руку. Было почти комфортно знать, что будет конец.
Он не имел никакой возможности судить о том, сколько времени прошло. Несколько часов, это точно. Возможно, дни. Он отказался утешать себя мыслями о спасении или побеге. Его аккуратно привели сюда. Соглашения были заключены заблаговременно. Можно не сомневаться, что последующая на его исчезновение реакция была предвидена, и к ней подготовились.
По крайней мере, это был отличный урок смирению. Он вошёл в логово дракона, словно он был могучим воином, достойным бросить вызов. Но он был дураком. Ребёнком.
Не было ничего постыдного в том, кем ты являешься. Его проблема заключалась в том, что он не знал своего места. Он намеренно забыл о том, что он лишь сын горничной, и сейчас он расплачивается за это.
Тонущий человек может увидеть, как за несколько секунд перед глазами проносится вся его жизнь. Смерть в этой чёрной дыре под Пагодой была не менее реальной, но его кончина будет намного медленнее. Он переживал вспоминание событий своей короткой жизни с поразительной ясностью, но это была не вспышка. Они медленно разворачивались в мучительной детализации и живости.
Он увидел себя, ребёнка двух или трёх лет, со своей матерью. Он вспомнил запах кухни и как кошка своим хвостом щекотала его ногу, прося объедки.
Он смог вспомнить целые разговоры, которые не имели значения, но с точностью до слова, в чём он был уверен. Он позволил себе погрузиться в тёплую ностальгию, которая явно была лучшим гробом, нежели камень и грязь.
Сцены с детства разыгрывались в его разуме. Игры с Диззи в её большом доме. Создание историй, рассказывающих об их приключениях, когда они выскакивали через окно и бежали к сараю. Он был пиратом, потерявшим свой корабль. Она была корабельным детективом, который помогал ему отыскать его. Она никогда не выбирала профессию, о которой он слышал.
Он не вспоминал это, он это заново переживал. Они бежали к сеновалу. Они поднялись по тюкам сена. Лучи солнца текли через окно. Где-то вдали лаяли собаки. И Диззи смеётся.
— Посмотри на эту книгу.
Он повернулся, и это была не Диззи. Это была Симоль.
— Что ты здесь делаешь? — поражённо сказал он. Он хотел насладиться временем с Диззи. Тем временем, которое у него осталось.
— Посмотри.
Он посмотрел на книгу, которая была в её руках. Это была книга Виннум Роке с историями для детей. Та, что находилась в школьной библиотеке, написанная от руки.
Она держала её открытой, настаивая.
Он взял её. В его юных руках она была тяжелее. Намного тяжелее.
Она была открыта почти на середине. История называлась «Волшебник Изысканности».
Подзаголовок гласил: «в которой мужчина обнаруживает, что на все вопросы есть ответы, правильный среди которых — только один».
Ник вспомнил, что читал эту историю. Она была короткой и, насколько он мог судить, не имела большого смысла. Это Симоль сейчас связалась с ним из Иного Места? Это демон пытается мучить его? Или же он сходит с ума?
Слова на странице были такими же чёткими, как если бы он держал настоящую книгу. Он прочитал историю.
* * *
Парнисс Соб навсегда запомнится как величайший из всех боевых магов. Он был ответственным за победу над Королевой Демонов, когда всё казалось потерянным. Его сила и стойкость решили исход, когда демоны проносились через долину Фретт.
Многие погибли, ещё больше потеряли рассудок, но Парнисс Соб остался непреклонным. Он оттолкнул орды прочь. Он встретился лицом к лицу с Королевой и изменил ход событий.
Его приветствовали как героя, и это было справедливо. Его чествовали и перед ним благоговели, и это было справедливо. По его подобию ваяли статуи, в его честь называли парки. И это тоже было справедливо.
Но к тому времени Парнисс уже был стариком, который хотел вернуться домой. Он был не только боевым магом, но ещё мужем и отцом. Его дети выросли и обзавелись собственными семьями, но его жена ждала его.
Он вернулся в свой маленький, скромный дом в низменной стране к западу от Пятнистых гор. Она в основном состояла из сельских угодий вокруг могучей реки Дин, область, склонная к затоплению дельтой этой реки. Он нашёл свою жену на кухне. Не было никаких объятий, никаких радостных восклицаний. Прошло много лет с тех пор, как он видел её, слишком втянутый в демонические войны, чтобы выкроить время.
Она состарилась. Они оба состарились, но она когда-то была писаной красавицей, а теперь она была одинокой женщиной, годы жившей в одиночестве. Её глаза были полны горечи и упрёков, которые она сдерживала, так как знала, что он их не заслуживает. Он сражался за защиту всего мира, сталкивался со смертью бесчисленное количество раз. Его битвы были увековечены в песнях. Её же битвы были неизвестны никому, кроме неё самой и её подушки.
— Говорят, ты одолел Королеву Демонов, — сказала она. — Как ты смог устоять перед её искушениями?