— А другая половина?
— Ожидает в резерве.
— Хорошо. Я хочу, чтобы ты вызвал сюда резервы.
— Невозможно исполнить. Запрос недопустим.
— Каков твой основной приказ?
— Защищать отпрыска.
— Каков уровень угрозы отпрыску?
— Умеренный.
Диззи сделала паузу. Она ожидала, что он будет ниже.
— С какого направления исходит угроза?
— Со всех.
Причиной было общее беспокойство, вызванное поисками Ника, угроза не была направлена конкретно на неё.
— Каков уровень угрозы мальчику?
— Высокий.
— Каков уровень угрозы для школы, если мальчик будет подвержен опасности?
— Высокий.
— Где находится отпрыск?
— Школа Ренсом.
— Какова прогнозируемая угроза отпрыску, если школа будет подвержена опасности?
— Высокая.
— Что допустимо, если отпрыск находится под угрозой высокого уровня?
— Допустимо всё.
— Вызови резервы.
— Резервы будут вызваны, госпожа.
Воздух дрожал, когда тени мчались по стене и выходили через окно. Диззи откинулась назад и глубоко вздохнула.
Она была раздражена, когда впервые обнаружила, что её отец назначил одного из своих призраков приглядывать за ней как за каким-то ценным приобретением, но вскоре она узнала, как использовать доступ к его сети себе на пользу.
Они не были бездумными автоматами, как она всегда их рассматривала. Их можно было убедить. Даже манипулировать.
Раздался лёгкий стук в дверь. Открылась щель.
— Это я, Фанни. — Потная круглая голова просунулась в щель. — С тобой всё в порядке?
— Да. Чего тебе?
— Ничего. Я просто слышал, как ты разговаривала сама с собой. Думал, что ты расстроилась.
Она посмотрела на него, раздражённая его беспокойством. Было слишком темно, чтобы он заметил её неудовольствие.
— Я в порядке.
— Ты много значишь для него. Он не хотел бы…
— Ты можешь перестать говорить.
Она встала и подошла к нему. Он поспешил назад, чтобы уйти с её пути. Остальные двое были позади него, спешившие уйти уже с его пути.
— Я ухожу. Он в Пагоде. Вернее, под ней.
— Ты этого не знаешь, — сказал Даво, взволнованный. — Ты лишь предполагаешь.
— Да. У меня нет сил тратить время на объяснения. И желания. Он в беде, в этом можете быть уверены.
— И что ты думаешь делать? — спросил Даво. — Кроме того, что мешаться под ногами?
— Это не какой-то школьный прикол, — сказал Фанни. — Это либо демоны, либо повстанцы из Гвюра.
Она была удивлена.
— С чего бы Гвюру интересоваться им?
Даво кинул в Фанни ещё один ужасный взгляд.
— Нет хорошей причины.
— И много плохих, — пробормотал Фанни.
— Это не относится к делу. Вы хотите пойти со мной или нет?
Они были ошеломлены предложением.
— Разве ты не хочешь взять с собой своих приспешников? — спросил Фанни.
— Хочешь, чтобы ещё больше людей знали об этом? Мне, вероятно, понадобится помощь с переносом тяжестей. — Она посмотрела на троих, явно не впечатлённая. — Похоже, нужны будут все трое.
Они посмотрели друг на друга и пришли к некоторому невербальному соглашению.
— Мы не будем следовать твоим приказам, — сказал Даво.
— Вы будете делать то, что я вам скажу.
— Но только в этот раз, — сказал Фанни.
— Хорошо. Сначала мне нужно забрать кое-какое оборудование из моей комнаты.
— Хм, — сказал Фанни. — Разве ты живешь не в женском общежитии?
— Да, конечно.
— Мальчикам не разрешено там быть.
— Мне нужно, чтобы вы несли вещи, поэтому мы сделаем исключение.
— Хорошо. Мне только зубы нужно почистить, — сказал Фанни.
— У меня есть время для быстрого душа? — спросил Даво, взволнованный куда сильнее, чем при упоминании демонов и повстанцев Гвюра.
— Это противоречит школьным правилам, — сказал Брилл. — Но в сложившихся обстоятельствах…
— Я ухожу. С вами или без вас.
Она вышла. Они поспешили за ней.
Глава 38
Когда он открывал глаза, темнота пугала его. Когда он закрывал их, тьма не становилась менее тёмной, но находиться внутри неё было комфортно.
Мысли о том, где он и что с ним будет, вызывали у него тревогу. Тщательно составленные планы не давали ему как следует поразмышлять над ними, поэтому он позволил своему разуму погрузиться и просеивать его воспоминания. Демон сказал ему копать, но у него не было сил бороться с чем-либо. Он погрузился настолько глубоко, насколько мог, и позволил весу мыслей нести его ещё ниже.
Его разум был наполнен информацией, целой жизнью. Если он сможет оставаться спокойным, не даст страху смерти заглушить его умственные способности, ответ поднимется к нему из глубины. Если ответ вообще существовал.
Истории Виннум Роке грохотали в его голове, борясь за его внимание, но он оттолкнул их в сторону. Какие бы секреты они не хранили, они ему не поддавались. Умные, извилистые притчи были хороши для детей, но они мало чем могли помочь, когда ты погребён заживо. Магия, с другой стороны, могла прийти ему на помощь. Он улыбнулся себе в темноте, и от напряжения одеревеневших мышц лица на глазах выступили слёзы.
Он всем говорил, что изучение магии его не интересует. Что у него нет желания стать студентом Королевского колледжа. Что не возникало даже мимолётной прихоти записаться на курс Искусств. Он так гордился своим отказом от того, что другие так высоко оценивали. От того, к чему Диззи с таким рвением стремилась. Что он может дать за десять-двадцать лет, чтобы закончить это обучение? Возможно, демон даст ему отсрочку. Он рассмеялся, и его кожа треснула. Он положил руку на лицо, но оно ощущалось гладким и чистым. Грязь попала ему в рот, и ему пришлось приложить невероятные усилия, чтобы впасть в панику. Он повернул голову в сторону и выплюнул.
Как долго он уже здесь лежит? Столетия?
Его мысли погрузились глубже. Что сказал Денкне? Что нет ничего более могущественного, чем создание вашей собственной реальности и приглашение в неё других? И потом держать их внутри взаперти.
В этом заключался смысл книги со сказками Виннум Роке? Не сообщить ответ, а быть этим самым ответом. Как это будет работать? Скорее всего, с помощью магии, которой у него не было.
Это были глупые истории. Люди поступают совершенно нереалистично, когда высказывают некоторые свои соображения. Почему бы просто не сказать людям, что вы имеете в виду? Зачем наряжать его в костюм из заблуждения?
Сделать подобное было легко. Это было обманом. Вы придумываете своё послание, а потом начинаете работать в обратную сторону, чтобы оно выглядело так, будто откровение неизбежно. Конечно оно будет неизбежно. Оно приходит первым.
Он мог с лёгкостью придумать подобное — сказку, наполненной мудрой неопределённостью и кажущейся проницательностью. «Человек со шляпой защитит свою голову от холода». Браво. Автор! Автор!
Его развлечение было горьким, но не холодным. Ему становилось теплее от того, что он обвинял других. Он мог бы быть героем этой истории, будь у него было подходящее оружие. И обучение. И мужество использовать их перед лицом невыразимого ужаса. Тогда это было бы просто. Для этого ему всего-то нужно быть совершенно иным человеком.
Где была сила в словах? Как история превращается в реальность? Это звучало мудро, но смысла в этом не было.
— Ты плачешь, детёныш? Скорбишь о своём утраченном будущем?
— Я пытался строить стены в своём уме, — сказал Ник. — Они всегда падают.
— Ты пытаешься строить слишком высоко, слишком быстро. Строй свои стены вширь. Они могут быть низкими, но лабиринт создают не ради ловушки. Его цель — развлекать. Находящийся внутри хочет найти правильный путь, и в этом и есть удовольствие от лабиринта — он останется внутри, пока не найдёт его.
Было ли всё так просто? Он позволил своему разуму увидеть во тьме. Он пытался представить стены могучей крепости с валами и зубцами, и они рушились, как только он отвернулся. Теперь он возводил живые изгороди, зелёные и покрытые листьями, и создавал структуру вокруг себя.
Они растянулись во всех направлениях, окружая его. Пересекаясь и образуя спирали, с ним в центре. Только дороги к центру не было. Он создал лабиринт без ответа. Правильного пути не было.
— Видишь? Разве это не весело? Сколько креатива, когда как следует поработаешь головой.
Она прошла через изгороди, женщина, молодая и красивая, волосы цвета осенней пшеницы, одетая в простой белый фартук, как будто он был бальным платьем. Листья взлетели в воздух, как будто большая коса перед ней расчищала ей путь.