— Глупо. Просить не то же самое, что получать.
— Нет. Демон увещал его за нетерпение и ничего не объяснил. Но мужчина не пожалел о своей вспышке. Ему нужно было выпустить пар. Демон продолжил свою непринуждённую жизнь в городе, построенном на месте встречи двух рек.
— Твой город. Мне понравилось бродить по его улицам.
— Спасибо. Мне понравилось их строить. Городская стража подошла к дому демона и размахивала оружием. Они силой выпроводили демона за городские стены, швыряясь в него оскорблениями и угрожая ему, если он попробует вернуться. Они слышали о совершённых им жестокостях и не хотели, чтобы демон причин вред горожанам. Искатель последовал за демоном, который отступил в лес. Они ждали наступления темноты.
— Под покровом ночи Зелёный Демон вернулся к стенам города. Он обнаружил небольшую трещину между каменными блоками и скользнул в неё пальцами. Медленно, трещина увеличилась и растянулась до прохода. Мужчина последовал за демоном в город, опасаясь, свидетелем какого необъяснимого ужаса он должен стать. Но на этот раз ужаса не было. Демон провёл их по улицам спящего города до ливневой канализации на центральной площади.
— С беззаботной лёгкостью демон поднял железную решётку водостока и свистнул в тёмный, сырой проход. Сразу же послышался топот множества ног, и из отверстия хлынули крысы. Демон поспешил назад к дыре в городской стене, преследуемый тысячами крыс. Мужчина мчался, чтобы опережать их, хотя крысы, казалось, мало интересовались чем-либо, кроме демона.
— Выйдя из города, Зелёный Демон направился к реке. Он стоял на берегу, когда крысы бросились в воду. Они не утонули, так как крысы — отличные пловцы. Они отправились в ночь, как будто их ожидала важная задача.
— И теперь наш сбитый с толку герой снова потерпит неудачу.
— Да, — сказал Ник. — Он не мог этого вынести. «Эти солдаты преследовали вас, но вы проникли в город, чтобы избавить их от крыс. Что за странная награда за их поведение?» Зелёный Демон грустно улыбнулся и сказал: «Нашим путям предстоит разойтись; теперь я расскажу тебе о смысле того, к чему ты не смог проявить терпения».
Ник остановился.
Последовала долгая пауза, после чего демон наконец заговорил:
— И каков был смысл?
— Ты не можешь догадаться? — сказал Ник. — Ты, испытывающий удовольствие от лабиринтов, не можешь найти свой собственный выход? Или ты хочешь, чтобы я показал тебе дорогу?
— Ах, но какую прекрасную конструкцию ты создал. Быстрый, быстрый ученик. Ты, как и все прочие, разочаровываешь, но ты возвращаешься сильнее. Это хорошо. Ты должен гордиться тем, насколько далеко ты смог зайти за такое короткое время. Твоя сказка — замечательная попытка для такого юнца. Я не почувствовал и нотки фальши. Демон, пусть мне он и не знаком, тебе известен. Он живёт в своём мире, как я живу в этом.
— И причины его действий? — спросил Ник, чувствуя, что демон тянет время.
— Не так трудно понять. Красоте девочки, чьё лицо обезобразил Зелёный Демон, было суждено принести ей горе. Глаза мужчин были бы прикованы к ней, принуждая их действовать в бессмысленной похоти. Могущественные, не ведающие порицаний, и члены семьи, которые строят жестокие планы. Испортив её внешность, он предотвратил будущую боль.
— Нет, — сказал Ник.
— Нет? Детали могут не…
— Нет. Думаешь, я лгу?
— Нет. Ты не лжёшь. Позволь подумать над этим. Но хозяин, что сгорел в своём собственном доме, образец для подражания для своего сообщества, которого никто не осудил бы из-за страха перед расправой. Его злые деяния из-за его положения оставались безнаказанными.
— Даже не близко.
Повисла более продолжительная пауза, а затем демон продолжил с холодком:
— Тогда городские крысы. Простое дело о акте милосердия, не требующего благодарности. Несмотря на то, что городская стража была враждебной и несправедливой, Зелёный Демон поступил так, чтобы спасти их город от болезней и чумы.
— Не-а.
— Ты говоришь слишком поспешно, — сказал демон с раздражением в голосе. — Твоему виду не так просто понять действия демона. Вы приписываете в своих пантомимах демонам роли, которые отражают ваши собственные слабости и желания.
Ник улыбнулся про себя. Это было его намерением — накормить демона его собственными предрассудками о людях. Не то, чтобы они были неверными, но как только о них становится известно, их можно использовать против самих демонов. Демоны имели тенденцию быть негибкими. Это была мощная сила, с которой нужно считаться, когда они были правы.
— Ты хочешь, чтобы я сказал тебе ответ? — сказал Ник.
— Мне не нужно, чтобы ты что-то мне объяснял.
— Я не думаю, что это правда.
В воздухе повисло напряжение. Он оспаривал веру демона в самого себя. Он привёл его на свою территорию и сыграл в игру, где он устанавливал правила. Он мог просто состряпать ответы, отличные от тех, что давал демон, но это бы не сработало. Ему нужны были ответы, которые будут лучше. Правдивее. И они были такими. Он верил в это, как в это верил и демон.
— Что ты потребуешь в обмен на завершение истории?
— Ничего. Найди свой собственный конец.
Он хотел попросить о свободе, но он знал, что демон именно этого и ожидает. И это было единственным правилом, которого нужно придерживаться.
Повисло долгое, долгое молчание. И затем демон начал разбирать историю на части, исследовать действия Зелёного Демона, ставить под сомнение каждый аспект, делать смелые заявления, каждое из которых было неверным. Время от времени проявлять жестокость с такой радостью, что её почти можно было назвать добродушием, а иногда добродушие было таким неистовым, что оно граничило с жестокостью; но Ник выносил решение со спокойным превосходством всезнающего создателя.
С каждым отказом он чувствовал, что присутствие демона ослабевает. Хватка над ним слабела. Внимание демона было сосредоточено в другом месте, и Ник почувствовал, что цепи ослабли. К этому моменту они были больше похоже на привязь, которую тянули каждый раз, когда демона беспокоил какой-то неясный аспект рассказа о Зелёном Демоне.
Он одержал небольшую победу, но с какой целью? Он ничего не получил. Как он мог превратить то, что, скорее всего, было минутной передышкой, в подлинное преимущество? У него не было ни единой догадки, добился ли он какого-либо значимого прогресса.
Но он знал, что демон затерялся в мире, который он создал. Он был жалкой версией самого себя, измученный и неуверенный, бродивший по улицам его города. В этом было хотя бы какое-то утешение.
И чем сильнее демон сжимался, тем больше он становился. Он мог проглотить его целиком, если бы захотел. Но к чему это приведёт?
Это было совсем не то же самое, что и проглотить конфету. Он был заключён в чёрный пузырь, и, стоит ему пожать плечами, он может всё обратить, заперев демона внутри пузыря и забрав внешний мир себе.
Раньше он не мог оценить возможности. Теперь он их ясно увидел.
Цепь, которой он был связан, была соединена с демоном, и он ей удерживал его. Другая вела в пустоту. Она была связана с Симоль? Демон встал между ними, став посредником, определяющим то, чему проходить можно, а чему — нельзя.
Если бы Ник смог поменяться местами с демоном, у него был бы прямой доступ. Не так уж и много, но, возможно, он мог бы добраться до Симоль. Спросить у неё, что ей нужно от него. Позволить ей использовать любую силу, которую она оставила. Было много возможностей.
Он не знал, что делает, но насколько велик риск, когда ты уже провалился? Вариантов у него было мало, но они хотя бы были. Время перестать чувствовать себя никчёмным и жалеть себя.
Он рыскал по своему разуму, пока не зацепился за беспокойную подёргивающуюся нить, которая, казалось, дёргала его внутренности. Её трудно было заметить, пока она не ослабла. Сейчас игнорировать её было невозможно. Он потянул её к себе.
Поначалу было трудно. Казалось, ничего не происходило. Но она медленно стала туго натянутой, а затем и крайне напряжённой.
— Что ты делаешь?
— Подойди сюда на минутку.
— Ты хочешь, чтобы я был близко?