— Нет. Оно сломано. Я не могу это остановить! Я… — Его испуганный голос затих, и он начал падать.
Камфель поймал своего падающего коллегу.
— Этого не может быть. Они пробили его щит.
Второй маг был отправлен для защиты первого. Для уничтожения щита мага требуется мощный пользователь арканума.
Коробка у их ног начала дымиться. Камфель опустил Сертиля и взял коробку. Он швырнул её на другую сторону склада. Она пролетела дальше, чем должна была, ударившись о стену склада с мягким стуком.
Делкруа почувствовал тёплую струйку ветра на лице, которая быстро переросла до горячего взрыва. Он едва успел отметить эту перемену, прежде чем его встряхнул сотрясший землю удар. Склад дрогнул, а его каменные стены выгнулись.
Оглушительно рухнула крыша. Здание застонало и взревело в знак протеста, а затем взорвалось в буре расколотого дерева и камня.
Делкруа отбросило назад, когда облака пыли полетели в их лица, а затем он оказался за стеной из шести агентов, которые появились перед ним, чтобы защитить его от удара.
Пыль осела, и Делкруа огляделся. Сертиль был единственным, кто остался на ногах. Он пришёл в себя и казался ошеломлённым.
— Вероятно, они знают, что мы здесь, — сказал он.
Делкруа поднялся.
— У них могли быть подозрения.
— Ты должен был бросить её в сторону пагоды, — сказал агент, его команда снова исчезла, занявшись проверкой окрестностей.
— Конечно, нет, — сказал Камфель. — Кто знает, что бы произошло, если бы я это сделал.
Агента, казалось, поставили на место. Это тоже было неожиданно для человека с его обучением.
— Это их рук дело? — спросил Делкруа.
— Нет, нет, — сказал Камфель. — Они не могли этого сделать. Это был просчёт, вот и всё.
Прозвучало это так, будто маг понятия не имел, что произошло.
Раздался громкий металлический соскабливающий звук, который привлёк их внимание к пагоде. Верхний ярус, самый маленький, резко очерченный на ночном небе, погрузился в тело башни. Стены взвизгнули, а следующий ярус тоже погрузился. Выглядело это так, будто громко схлопывался телескоп.
Делкруа отступил назад, как и маги, оставившие своё оборудование. Никто не осмеливался отвести взгляд от пагоды, которая опускалась поразительными прыжками.
Делкруа никогда в своей жизни не видел здания, которое было построено таким образом, чтобы оно обрушалось само в себя, но это возможно было сделать, в этом он был уверен. Технология существовала, правда, в меньших масштабах. Но с какой целью? И кто это делал? Ты просто вытаскиваешь штырь и позволяешь гравитации отдельным секциям опускаться одна за одной?
Небольшая пауза, затем упал ещё один ярус; карнизы, выступающие из стен башни и образующие кольцо, перевернулись и втянулись внутрь с потоком воздуха, который прозвучал как дребезжащий вздох. Что произойдёт, когда пагода опустится до земли? Погрузится ли она в фундамент, и от неё не останется и следа?
Пыли и грязи практически не было, когда пагода сжималась, становясь короче и короче.
— Что это значит? — спросил Сертиль.
Ответа он не получил. Они ждали финала. Что будет раскрыто? Повстанцы, выпрыгивающие из-за исчезающих стен? Это была бы невероятно сложная форма внезапного нападения, несколько подрываемое затянутым вступлением.
— Приготовьтесь, — сказал Делкруа.
Он понятия не имел, что имел в виду; это была общая рекомендация тому, кто мог расслышать его за скольжением и треском падающих стен, но он чувствовал, что должен что-то сказать.
Его разум был вялым и тяжёлым, что мешало любой попытке понять, что происходит.
Единственное, что осталось от пагоды — это самый нижний её ярус. Выглядел он как простая лачуга. Дом с плоской крышей, без окон и с закрытой дверью. С толчками и хлопками, словно ветер потревожил расстёгнутые жалюзи, стены опустились.
На земле был квадрат пустоты. Он был очень чётко очерчен. Можно было видеть, где находилась пагода, хотя земля по обе стороны от линии была одинаковой, и даже никакой реальной линии не было.
В квадрате был круг. Яма с крутыми стенами и тем, что выглядело как ступени, по крайней мере, с того места, где стоял Делкруа. Они вели прямо вниз.
Пагода на территории Ренсома также имела ярус ниже земли. Однако там лестница была узкой, извилистой. Эта же была размером со всё здание. Здание, которое исчезло.
Делкруа понял, что что-то изменилось.
На противоположной стороне площади прямо напротив Делкруа стояла фигура. Делкруа сразу же определил, что это был гвюрианец. Жители Гвюра были низкими и коренастыми, как правило, с кудрявыми волосами. У тех, кто выглядел по-другому, приземистый вид достигался за счёт лиц и глаз с тяжёлыми веками. Это было замкнутое общество, без многочисленных иммигрантов. Было не так уж много поводов приезжать сюда. Однако этот мужчина явно был местным.
Если он был из повстанцев, он не мог быть их самым благоприятным членом. Он был взъерошенным толстяком с грязной белой бородой и ничего не выражающим лицом, пока он смотрел через яму. Ему недоставало телосложения, чтобы быть чемпионом, бросающим вызов, или важности, чтобы быть генералом, прибывшим договориться о капитуляции.
Если он был их лидером, возможно, именно так он всё это время избегал обнаружения. Отбрось атрибуты гордости и славы, и ты похож на любого человека из толпы. Возможно, он был настолько силён, что мог позволить себе отказаться от эго.
А возможно, он был жертвой, чтобы выиграть время.
Пока Делкруа собирался с мыслями, борясь с оцепенением в своём сознании, агенты Секретной Службы материализовывались из воздуха вокруг необъяснимо отсутствующей пагоды. Появилось по меньшей мере дюжина — они продолжали появляться, что затрудняло подсчёт. Они шли медленно, но неуклонно приближались.
Они не пытались схватить человека, который продолжал невозмутимо стоять. Они постепенно образовали спираль вокруг невидимого квадрата, а затем начали спускаться по ступенькам. Они спускались в яму.
— Что они делают? — с тревогой сказал Делкруа. — Прикажи им вернуться, агент. — Он повернулся к мужчине в красной маске, который в это время прошёл мимо, казалось, полностью ошеломлённый.
Делкруа выбросил руку, чтобы схватить его за что-нибудь, но агент двигался слишком быстро, а рефлексы Делкруа стали притупляться из-за болезни. Агент присоединился к остальной части своей команды, которая спускалась вниз по ступенькам, как вода, кружащаяся в сливе.
— Вы можете занять его? — прошептал Камфаль. — Если он причина всего этого, мы должны быть осторожны. Мы позаботимся о нём, если вы отвлечёте его на несколько минут.
Делкруа почувствовал, что он постоянно выходит из оцепенения. Каждый раз, стоило его разуму очиститься, чтобы показать его истинное окружение, его тут же заволакивало очередной пеленой. Затем его разум давал дикий поворот, и он тут же восстанавливал контроль. Он выпрямился и двинулся вперёд. Последний из агентов был обнаружен на верхушке нити, которая ввинчивалась в землю.
Подойдя, он смог увидеть стены ямы более чётко. Они были ровными и тёмными, но не похожими на грязь или камень. Они казались живыми, словно дрожащая кожа или ткань.
Яма напоминала глотку, и агенты охотно отправлялись в желудок какого-то существа. Он услышал ритмичное биение, словно пульс, почувствовав присутствие снизу, страшное, внушающее ужас присутствие. Биение вновь отразилось от его костей и крови. И затем, когда его разум попытался понять, что он видит, показались обычные ступени, свернувшиеся в спираль и ведущие вниз.
Он с тяжестью моргнул и заставил своё внимание переключиться на неподвижного мужчину. Они были разъединены ямой. Ступени были ближе к мужчине. Если Делкруа попытается оббежать яму, чтобы поймать его, мужчина может быстро последовать вслед за агентами. Но у Делкруа не было желания нападать на этого человека.
— Кто ты? — крикнул он.
— Не нужно беспокоиться, это всего лишь я. — В голосе мужчины слышалось обезоруживающее хихиканье. — Почему бы нам не поговорить, министр Делкруа? Вы удивлены, что я вас знаю. Как я могу не знать? Мало кто настолько полон праведной цели и контролируемой ярости. Что бы вы не смогли сделать для короля и страны?
Он подстрекал его.
— Ты следуешь за демоном, — сказал Делкруа, отчаянно пытаясь взять ситуацию под контроль. — Ты хоть представляешь, какой хаос ты выпустишь в этот мир.
— Не больше, чем это сделали вы, — спокойно произнёс мужчина. — Это вы привели их сюда. Принесли их магию. Это куда более необратимо, согласны? Вы — свеча, а она — пламя. Вы позволяете ей гореть.