— Вы потеряли свой билет? — Она не была впечатлена. Она глубоко вздохнула. — Обратитесь к управляющему вашим общежитием, чтобы он выдал вам форму о замене. Заполните её. Полностью. И затем сдайте. Если все пункты будут заполнены правильно, я вышлю вам замену. За замену нужно заплатить. Можете сделать это, когда сдадите форму.
— Нет, у меня его никогда не было. И у меня нет управляющего. Я новенький.
Она толкнула очки длинным тонким пальцем.
— Новенький? Вы переведённый ученик?
— Да, я только поступил, — он улыбнулся ей, надеясь, что выглядел печальным и жалким мальчиком без самой необходимой вещи — читательского билета.
Библиотекарша аккуратно положила книгу поверх маленькой груды похожих книг в кожаном переплёте того же оттенка красного и наклонилась, исчезнув за столом. Когда она вновь показалась, в её руках была толстая пачка листов жёлтого цвета. Она наклонилась через стол, чтобы положить их перед Ником. Её собственная кожа выглядела так, будто её регулярно пропитывали маслом. Возможно, именно поэтому её возраст было сложно определить.
— Заполните их все и затем принесите обратно. Если есть вопросы…
— Спасибо, — Ник взял стопку и пошёл к ближайшему столу. За ним никто не сидел, но он всё ещё ощущал необычность того, что сидит в таком месте. Он начал заполнять формы.
Он был знаком с вопросами и правильным способом ответить на них. Ему пришлось пройти через аналогичный процесс в Либрариуме. В большинстве библиотек требовалась какая-то регистрация, но ни в одной из них не было настолько сложной и подробной, как в Либрариуме. Впрочем, школьная библиотека Ренсома была очень близка к этому.
Нику потребовалось менее пяти минут, чтобы заполнить бумаги. Знание того, какие вопросы не применялись к нему, помогло сократить время, хотя он старался написать «неприменимо» в поле для ответа, нежели оставлять его пустым. Усвоение этого урока было очень трудным: неправильно заполненные формы требовалось заполнять заново с нуля. Он взял бумаги и направился обратно к библиотекарше, которая наблюдала за всем процессом, приоткрыв рот. Она закрыла его.
— Не хватает страницы, — сказал Ник. — Думаю, 21b, — он быстро пролистал страницы. — Точно, видите?
Она наклонилась вперёд, чтобы проверить.
— О, верно. Извините, — она снова нагнулась и почти сразу вернулась с отсутствующей страницей.
Нику пришло в голову, что она могла умышленно не выдать эту страницу, но с какой целью? Он не видел иной очевидной причины, кроме злобы, но библиотекари, по его опыту, не занимаются подобными делами. Это был довольно необычный библиотекарь. Для начала, она, похоже, управляла всей библиотекой одна. Ник не видел ни одного другого сотрудника библиотеки с момента его первого визита, а провёл он здесь немало времени.
Он быстро заполнил недостающую страницу и вернул её.
— Мне нужно их проверить.
— Я возьму временный билет, пока вы этим занимаетесь, — сказал Ник, кивнув. Пройдя через этот процесс множество раз, он точно знал, на что имеет право.
Рот библиотекарши слегка сжался. Она снова наклонилась, на этот раз в сторону. Ник спокойно ждал. В пустой библиотеке раздался громкий звон. Она вернулась, держа металлический читательский билет. Он не был временным.
— Можете взять его прямо сейчас. Я сомневаюсь, что будут ошибки. Хотя, если они будут, я заберу его.
Ник взял билет и осмотрел его. На нём было выбито его имя. Она сделала его очень быстро. Ник был знаком с прессом, используемым для изготовления этих билетов, и это был довольно утомительный процесс выстраивания букв с помощью пинцета. Библиотекарше на это потребовалось меньше минуты.
— Спасибо, — сказал Ник, прилагая все усилия, чтобы его не посчитали нарушителем спокойствия. Библиотекарям не нравились нарушители спокойствия. — Я обещаю заботиться о взятых книгах.
— О, вам не разрешено выносить книги из библиотеки.
Ник был неприятно удивлён. У него же был читательский билет.
— Почему не могу? — спросил он. Здесь был какой-то испытательный срок?
— Все учащиеся обязаны использовать библиотечные книги в библиотеке. Такова школьная политика.
— Тогда для чего нужен билет? — он указал на него.
— Просто символ.
Ник не был конфликтным человеком. Он любил учиться в тишине, и вступление в конфликты с другими затрудняло это. Но также он знал свои права и старался их защищать.
— У вас есть копия устава библиотек? — спросил он библиотекаршу.
— Конечно, есть несколько, — она посмотрела на него поверх своих очков.
— Раздел шесть, пункт 1а?
Тёмное облачко образовалось над бровями библиотекарши. Ник знал немного о многих вещах и более или менее всё о библиотечной системе Ранвара. Страна гордилась своими библиотеками, они были более распространены, чем церкви, и, как поговаривают некоторые, были более почитаемы. Со времён правления Ренсома I в конституции было записано, что любой может стать членом любой публичной библиотеки и иметь членский билет, который даёт право брать книги из этой библиотеки. Любая книга, помеченная как «только для чтения в библиотеке», должна иметь второй экземпляр для выдачи на руки. Даже Либрариум следовал этому закону.
Эта библиотека не была публичной, но Ник был её членом. У него был билет. Он имел право брать книги на руки, пока возвращал их в положенное время.
Конечно, поздние возвраты вызывали сильное недовольство. Штрафы были серьёзными: можно было потерять членство, если опоздать или небрежно относиться к книгам. Существовал даже особый отдел, который взыскивал просроченные книги. Никто не хотел идти против Коллекторского агентства. Их агенты обладали полномочиями, которым завидовала Национальная гвардия, а их собаки были натренированы на поиск книг. Некоторые находили это забавным, пока огромные мастифы не врывались в их дома, разрывая обивку их мебели в клочья. К книгам в Ранваре относились со всей серьёзностью. И правила соблюдались неукоснительно.
— У школы есть специальное разрешение, — сказала библиотекарша.
— О, — сказал Ник. — Могу я увидеть копию?
Теперь понятно, почему на передних обложках книг, которые он читал в этой библиотеке, был чистый белый лист. Как правило, на этом листе пишется дата, до которой книга должна быть возвращена в библиотеку. Он предполагал, что библиотекарша очень ревностно подходила к замене книг. Он сталкивался со множеством библиотекарей, которые были чрезвычайно влюблены в свою работу, но сейчас оказалось, что листы были пусты потому, что книги никогда не выдавались на руки.
Библиотекарша, казалось, не хотела двигаться. Она медленно повернулась и двинулась вглубь, где стоял ряд маленьких картотечных шкафов, выстроенных у стены. Она открыла один и взяла оттуда лист бумаги. Ещё медленнее она вернулась к Нику и положила лист перед ним.
Он прочитал его. Здесь действительно было написано, что школьная библиотека Ренсома освобождена от выдачи книг. На один месяц. Двадцать семь лет назад.
— Оно уже недействительно, — сказал Ник. У него было ужасное предчувствие, что она не воспримет эту новость очень хорошо, хотя она, без сомнения, уже знала об этом. Он поморщился, ожидая реакции.
— Недействительно, — очень спокойно сказала библиотекарша. — Это было временное распоряжение из-за причинённого водой ущерба. В крыше была течь. Просто стало намного проще управлять книгами, когда ученики перестали забирать их в свои комнаты и… осквернять их.
— Значит, вы решили так всё и оставить?
— Не я, предыдущий библиотекарь, — она изогнула одну бровь. — Сколько, по-вашему, мне лет?
— Разве это не незаконно? — Ник мудро решил не отвечать на вопрос.
— Дело не в том, что ученики не могут брать книги, просто я предпочитаю, чтобы они этого не делали. Вы первый, кто возразил. Я не хотела вводить вас в заблуждение, просто так было лучше для библиотеки.
Говорит как настоящий библиотекарь.
— Я понимаю, но мне всё ещё нужно брать книги. Что вы хотите рассказывать другим ученикам — это ваше дело. Всё было бы по-другому, будь библиотека открыта круглосуточно, но даже сегодня вы будете закрыты после обеда. Мне нужен доступ к этим книгам.
Она долго молчала. Ник ждал. Затем она сказала:
— Будет неловко, если другие ученики узнают, что вы брали книги, — она подняла руку, чтобы остановить его уверения, что он никому не скажет. — Даже если вы никому не расскажете, кто-нибудь заметит, а потом… — она поджала губы. — Однако… мы могли бы прийти к соглашению.