— Мы можем пойти в мою комнату, — предложил Ник, прилагая все усилия, чтобы его голос не дрожал, а сердце не выскочило из груди. Оно колотилось так быстро, что грозило сломать ребро.
— Наедине, — повторила Диззи. Её рот сжался в нетерпении.
Ник улыбнулся. Он слишком хорошо помнил это движение. Когда она была в таком настроении, успокоить её было невозможно.
Её глаза сузились, и он быстро убрал ухмылку с лица, чтобы она не подумала, что он насмехается над ней. Обычно она запрыгивала на него и пыталась заставить его есть грязь. И довольно часто — успешно.
Он боролся с улыбкой, которая норовила вернуться на лицо. Как же он скучал по этим действиям. Его сердце устремлялось ввысь, когда он смотрел, как движения меняются перед ним, словно сборник её лучших хитов.
— Хм, ладно. Тогда может снаружи? Там есть пруд, к которому никто не ходит, — он неуклюже указал ей на маленькую рощу. Деревья окружали пруд, покрытый лилиями и пятнами водорослей. Тучки крошечных насекомых делали его менее идеальным как место встречи, но также уменьшали вероятность того, что их потревожат.
Она кивнула, резко и серьёзно, а затем развернулась и ушла, не дожидаясь его.
Ник быстро закрыл дверь и последовал за ней. Он побежал, чтобы догнать её, а затем почувствовал себя глупо из-за того, что нёсся как щенок, и замедлился до более обыденной походки. Он чувствовал себя как угодно, но только не обычно. Она скрылась за листвой, и Ник почувствовал страх, что её там не будет, когда он придёт, и ускорился, чтобы не потерять её.
Он знал, что был смешон, но это был тот самый момент, ради которого он так много работал, и он уже не был похож на то, что он себе представлял.
Он отбросил листья высокого кустарника, не обращая внимания на царапины, и увидел её, стоящую к нему спиной и глядевшую на пруд.
Он остановился и попытался успокоить дыхание. Насекомые громко гудели, их пение то усиливалось, то слабело. К их концерту присоединились амфибии. Это не было местом естественной красоты дикой природы, это был рассадник различной недружественной фауны, используемой на уроках зоологии. Многие насекомые могли неприятно кусать, а некоторые из лягушек были ядовиты. Приближаться к такому месту было явно за пределом мечтаний, поэтому оно было отделено от главного кампуса туда, где вызвало бы наименьшее волнение и раздражение. Что, впрочем, сделали и с тоже-ренами.
— Рад тебя снова видеть, Диззи.
Она развернулась, её глаза вспыхнули гневом.
— Не называй меня так. С кем, как думаешь, ты разговариваешь?
Ник немного испугался и сделал шаг назад.
— И-извини. Я не имел в виду… Как мне тебя называть?
Она подходила к нему с яростью на лице. Ник отступал назад, пока его не проглотил куст. Он прыгнул вперёд, когда в него вонзились шипы. Местная флора тоже не была дружелюбной.
Ник внезапно бросился на Диззи, остановив её наступление, и теперь она отступила, но Ник практически упал на неё. Он протянул руки и схватил её за плечи, чтобы остановиться.
— Не прикасайся ко мне, — сказала она сквозь стиснутые зубы.
— Извини, — он отпустил её и опустил руки к бокам. А потом убрал их за спину.
Они стояли лицом к лицу и ничего не говорили. Гудение и щебетание и журчание в воде заполнили их молчание.
Он был выше её, чему он был рад. Её волосы были длинными и прямыми, и у неё была заколка, которая не давали им падать на лицо. Её глаза…
— Перестань так смотреть, — сказала она. — Это отвратительно.
Не на это он надеялся. Потерпел поражение до того, как у него появился шанс. Он отвернулся.
— Это ты хотела поговорить наедине. О чём ты хотела поговорить?
Когда она не ответила, он снова посмотрел на неё. Щёки у неё покраснели, рот был сжат.
— Почему ты здесь, Ник?
— Получить образование. Я много хорошего слышал об этом месте, у них превосходные пре… — он пожал плечами.
— Прекрати! Почему на самом деле ты здесь?
Ник посмотрел на неё. Её руки сжались в кулаки, и выражение на её лице теперь больше походило не на гнев, а на боль. Он не хотел препираться с ней. Он не хотел, чтобы она чувствовала себя подобным образом.
— Я скучал по тебе, — она посмотрела на него, как будто он нёс околесицу. Может, так оно и было. — Ты много значила для меня, и когда ты ушла, я не знал, что ещё делать, кроме как последовать за тобой. Я так упорно и много работал, столько дней было потрачено, и, может быть, это не стоило того, но я не мог сдаться. Не мог, пока снова не увижу тебя.
— Ты прав, — сказала Диззи. — Это не стоило того. Ты не должен был приходить. Прости, если твой упорный труд ушёл в никуда, но в этом нет моей вины. Это место… оно не для тебя. Я тоже много работала. У меня здесь своя жизнь. Друзья. Мне не нужно, чтобы ты всё испортил. В детстве мы играли вместе. Ты был сыном моей горничной и никем больше.
Каждое слово было похоже на удар, выбивающий из него немного больше жизни. Он старался не отражать это на лице.
— Я понимаю. Не волнуйся, я не стану смущать тебя. Я даже никому не скажу, что знаю тебя. Мне просто нужно было знать, и теперь я знаю. Я не побеспокою тебя.
— Хорошо, — она вздохнула, что Нику показалось как вздох облегчения. Неужели она думала, что он попытается заставить её стать его другом? Будет угрожать раскрыть её грязную тайну, что она когда-то играла с мальчиком ниже её собственного статуса?
Не то чтобы он рассматривал такой исход невозможным. Это было наиболее вероятно, и не нужно хорошо разбираться в статистике, чтобы понять это, а Ник же был статистиком отличным. Но даже в этом провале было утешение. Да кто захочет, чтобы его «жили долго и счастливо» случилось в шестнадцать лет? И чем, в таком случае, ему пришлось бы заниматься всю оставшуюся жизнь?
Он посмотрел мимо неё на пруд. Существа продолжали заниматься своими повседневными делами, не впечатлённые разыгравшейся рядом с ними неуместной драмой.
— Ты ещё ловишь лягушек? — спросил он, не задумываясь. — И засовываешь их в штаны? — он улыбнулся воспоминаниям.
Её лицо снова сжалось.
— Я хочу, чтобы ты забыл обо мне всё. Будто этого никогда не было.
Ещё один удар, прямо в живот.
— Я сделаю, что ты скажешь, Диззи, но мои воспоминания тебе не забрать. Они принадлежат мне и ей, но не тебе. И ты ошибаешься. Это стоило того. Она того стоила.
— И я сказала тебе не называть меня Диззи. Меня зовёт так только моя семья, и ты — не в ней. Если тебе нужно обратиться ко мне, зови меня «мисс Делкруа», как делает твоя мать.
Нокаут. Она поставила его на место, и место это было на земле. Иногда лучше лежать и позволить судье считать, чем продолжать борьбу и снова оказаться в нокауте. Он опустил голову и позволил печали снизойти к нему. Когда он вновь поднял глаза, её уже не было.
«Ну, это было не так плохо», сказал он себе. По крайней мере, он не заплакал. И она вспомнила его, это было точно. Он произвёл впечатление на её жизнь, столь же желанное, как уродливое пятно, но теперь он получил ответ. Ему оставалось решить, чем заняться в ближайшие два года. Его что-то укусило, и он ударил себя по щеке. Он должен был сделать это пять лет назад.
— Это было очень напряжённо.
Ник развернулся и обнаружил Симоль. Она не издала ни звука рядом с ним, что казалось нереальным. Они были окружены растениями, образующими толстую зелёную стену со всех сторон, но девушка выглядела чистой. Ник огляделся, потом поднял взгляд. Она что, на дереве сидела?
— Так это из-за неё ты так упорно трудился, чтобы попасть сюда. Ты, должно быть, коришь себя за то, что был таким глупым. Я бы в зеркало не смогла посмотреться, если бы совершила настолько большую глупость. Я имею в виду, ты ей совершенно неинтересен. Вообще. Даже на совсем немного. «Зови меня мисс Делкруа» — это было жестоко.
— Она не всегда была такой, — сказал Ник, неожиданно защищая девушку, которая только что раздавила его.
— Конечно. Никто не рождается таким высокомерным. Требуется время, чтобы вырастить правильные мышцы, развить способность смотреть на людей сверху вниз. Должно быть, она приложила немало усилий, чтобы так быстро достичь такого уровня злобы.
— Ещё что-нибудь сказать хочешь?