— Да, Ваше Величество, — сказал министр Делкруа. Он встал, чтобы уйти.
— И насчёт других ваших обязанностей: он до сих пор надёжно заперт?
— Да, Ваше Величество.
— Ты уверен? Ты проверяешь?
— Каждый час, Ваше Величество.
— Полагаю, этого достаточно. Просто будь осторожен. Я знаю, что ты используешь его, но его нелегко усмирить.
— Я буду сверхбдителен, Ваше Величество. Он больше не убежит от меня.
— Хорошо. Этот вопрос меня беспокоит. Он — твоя самая первостепенная задача. Не позволяй маленьким ведьмам отвлекать тебя.
Ламворт Теннер стоял в коридоре министерства поручений, любуясь картиной на стене. Именно король Ранвар VI отвечал за создание этого министерства. Он впервые видел картину, рамка которой была частью самой картины. Она была очень похожа на настоящую рамку, вырезанную богато украшенными рисунками, но на самом деле это было умное использование краски и света. Она была свидетельством приверженности министерства делу убеждения людей в несуществующих истинах.
— О, Ламворт, ты здесь, — сказал Делкруа, идя к нему по коридору. — Я так понимаю, мои люди проинформировали тебя о деликатной природе этого дела.
— Да, — сказал Теннер. — Должен сказать, министр, я не совсем верю в это.
— Хорошо, значит нас теперь двое. Идём, — он отвёл Теннера к двери, которая выглядела так, будто вела в большой офис, но на самом деле за ней была лестница. — Не буду рассказывать тебе никаких деталей, я предпочитаю, чтобы ты составил своё собственное мнение, без какого-либо влияния с моей или чьей-либо ещё стороны. Просто вытащи из неё любую информацию.
— Я сделаю всё возможное, — сказал Теннер, следуя за ним по извилистой лестнице. — Если она окажется демоном, мне будет очень интересно узнать, как она сюда попала. Подобного не наблюдали уже более тысячи лет.
— Да, хорошо. Судя по тому, что она продолжает появляться в хрониках, вполне может быть, что в последний раз наблюдали именно её.
После удивительно продолжительной прогулки вниз на несколько уровней они подошли ко дну к очень хорошо охраняемой комнате. Теннер насчитал десять нервно выглядящих солдат и услышал звуки ещё нескольких поблизости. Вдоль одной стены был ряд тяжёлых дверей, укреплённых железом. Чтобы пройти через них, потребуется много усилий.
Министр Делкруа передал ключ.
— Я с тобой не пойду, поскольку считаю её довольно раздражающей. Я отправлю с тобой пару охранников, но мой тебе совет: держись от неё подальше.
— Понял, — сказал Теннер, уже чувствуя себя очень возбуждённым. Он изо всех сил старался сохранять спокойствие. Было маловероятно, что она была настоящим демоном, но даже стремящаяся к нулю связь с демонами стоила поездки.
— И постарайся не думать о ней как об одном из твоих экспериментов. Думай об этом как о вопросе национальной безопасности, — Делкруа открыл дверь.
— Понял. Будет сделано, — Теннер вошёл в тёмную комнату. Двое солдат последовали за ним, оба несли фонари. Они сразу встали по углам по обе стороны от двери и стояли там как статуи, держа фонари.
Дверь за ними закрылась. Ключ с щелчком запер замок.
У дальней стены, с высоко прикованными руками и ногами, широко разведёнными в стороны, стояла молодая женщина. Выглядела она лет на двадцать пять. Уж точно не более тридцати. На ней была простой халат, белый и довольно новый. Он висел на ней, будто её одевали в спешке и без какого-либо участия с её стороны. Задняя сторона была развязана, и халат висел мешком.
Её кожа была бледной, но гладкой и молодой, покрыта тёмными пятнами на шее и запястьях. Возможно, это была грязь, возможно, следы синяков, быстро вылеченных сильнодействующими мазями. Её губы выглядели сухими и потрескавшимися, а жёлтые волосы свисали, скрывая большую часть её лица. Кажется, она что-то бормотала про себя.
Теннер осторожно подошёл, наклонив голову, пытаясь получше рассмотреть лицо под занавесом жирных волос.
— Э, привет. Джуния, верно? Мне сказали, что тебя так зовут, — реакции не было. — Меня зовут Ламворт. Но это не моё истинное имя. Моё магическое имя — Дариа.
Тогда она подняла голову. Её глаза были яркими и ясными, и он видел каждую линию, каждый изгиб её лица, несмотря на то, что тени скрывали всё остальное в комнате.
— Ты даёшь мне своё имя, дитя? — Спросила она тихим женским голосом, подходящим её лицу, но её снисходительные слова были нелепы. Смеющаяся улыбка подняла уголки губ. — Ты дурак или же устал от жизни, как и я?
Сердце Теннера подпрыгнуло в груди. Здесь было нечто, что он искал и никак не мог найти. Она была гораздо моложе его (или, по крайней мере, выглядела так), но, когда она заговорила, он почувствовал груз столетий. Его поиски были невероятно долгими и столь же бесплодными, неужели его неустанное стремление наконец окупилось?
— Я с радостью даю его вам. Может быть, назовёте своё взамен? — он говорил тихо, с уважением, словно говорил с бабушкой из большой семьи. — Если не возражаете.
— Моё имя, моё имя… — её голова снова упала, и она заговорила в пол. — Это было так долго, столько лет играла в жизнь, просыпаясь каждое утро и надевая сладкую маленькую Джунию как этот бесформенный халат; они оба мне не по размеру. А потом гуляла, разговаривала, ела и срала. И затем спала, просыпалась и снова по кругу. Моё имя? Хочешь узнать моё имя? Оно не принесёт тебе ничего хорошего, маленький волшебник. Какая польза от имени, когда то, что оно называет, обладает силой не более чем у пылинки?
— Я не хочу использовать его против вас, лишь хочу правильно к вам обращаться. Рад с вами встретиться, Старая Мать.
Её голова резко поднялась, и один глаз скосился на него.
— Рад? Да что вы, люди, знаете о радости? Я путешествовала по всей вашей планетке и видела великие города и дикие места. Тёмных людей, которые голышом сражаются в далёких пустынях, пока не падут на землю, окровавленные и покалеченные. Благородных дам, которые одеваются как красочные птицы и клюют друг друга как тупые серые голуби. Ваш мир полон красоты, которую никто из вас не видел, и чудовищного уродства, которое вы ставите на пьедесталы и поклоняетесь как богам. Вы черви, до сих пор извивающиеся на земле. Вы ещё не испытывали радости.
— Хотел бы я увидеть то, что видели ваши глаза, — искренне сказал Теннер. — Я давно мечтал увидеть истину этого мира.
— Этого ты хочешь, дитя? Сомневаюсь, что тебе понравится то, что ты увидишь. Истина этого мира заключается в том, что он — гигантские ясли, где младенцы дерутся из-за игрушек. Мало на что стоит посмотреть, и нет ничего, на что можно посмотреть более раза. Я закрыла эту дверь давным-давно, когда поняла, что открывшийся через неё вид не важнее картинки в книге; и с тем же назначением: чтобы посмотреть и затем забыть, а тени напоминают тебе о том, чего тебе уже не достичь.
— Есть другая дверь, которую я жажду открыть. Дверь, которая отказывается открыться даже на небольшую щёлку. Эта дверь гораздо привлекательней, но она тяжела и прочно закрыта. Почему она не открывается? Почему у меня есть вход, в который я не могу пройти? Почему?
В отчаянии её голова болталась из стороны в сторону.
Теннер наклонился вперёд, его щека почти касалась её.
— Расскажите мне об этой двери, — сказал он с большой страстью. — Если это в моих силах, я помогу вам открыть её. Возможно, мы вместе сумеем найти ключ.
— Ха! — закричала девушка. — Нет ключа. В нём нет нужды. Дверь распахивается с малейшего толчка, или так должно быть. Джуния мешает мне. Джуния не даёт мне открыть дверь. Слишком долго я носила её, запуталась в ней, как в обёрнутом вокруг меня мотке пряжи, и забыла, что значит быть свободной. Я буду лежать, как больная собака, и больше не встану. Я принимаю свою судьбу.
— Нет! — вскричал Теннер, поразив охранников и заставив их чувствовать себя неуютно. Он снова понизил голос. — Старая Мать, не сдавайся. Я могу помочь вам.
— Помочь мне? — она засмеялась, но её горло было сухим, и звуки, которые она издала, прерывались, сформированные наполовину. — Что может сделать волшебник, чего не смогу сделать я? Какой силой ты обладаешь, когда верх — это низ, а низ — это верх?
Он почувствовал сдвиг в мире, силу в её словах, перестраивающую реальность. Охранники позади него удивлённо вскрикнули, когда они упали вверх к потолку, громко рухнув, как будто свалились с большой высоты.