— Не могу сказать, что доверяю министру Кармину, — сказал Ник, что было невероятно опрометчиво говорить даже в лучшие времена. Сказать это в министерской карете министерскому служащему — это даже можно назвать глупостью.
— Ну, конечно, риски есть. Они всегда есть, такая уж эта работа. Но имей немного веры, Ник. Молодой человек старается изо всех сил, он был обучен и подготовлен к этой роли. Он просто может действовать нетрадиционно, как твой отец.
— Мой отец умер.
— Да, но только после многих успехов, — сказал Рутга.
— После того, как вы… позаботитесь обо мне, вам не было дано поручение от него касательно дочери министра Делкруа?
— Той молодой девушки? — спросил Рутга. Судя по голосу, он знал, о ком речь. — Нет, с чего бы?
— Он может быть заинтересован в ней, — сказал Ник. — Больше, чем должен быть.
— Ну, я не думаю, что его можно винить за это. Она хороша.
— Вы знаете её?
— Нет, нет, просто видел. У старого министра были большие планы на неё, очевидно, он считал её своим наследником. Не думаю, что тебе нужно беспокоиться о ней. Насколько я помню, она очень хорошо может о себе позаботиться. Не спеши с выводами, Ник. Передо мной поставили задачу только защитить тебя от опасности. Тебе не нужно больше участвовать в этом. Ты свободен.
— Но драконы… люди умрут.
— Люди всегда умирают. Мы должны заботиться о тех, кто остался. Они по-прежнему могут жить счастливо, в этом нет ничего постыдного. В некоторых случаях даже лучшей жизнью. Разве это не к этому мы все стремимся?
У Ника появилось ощущение, что Рутга уводит разговор от того, что он запланировал. Он был связан с драконами, с Гвюром…
— Как помощь Гвюру с победой над нашей армией сделает жизнь ранварцев лучше? — спросил Ник. — Вы правда верите, что они будут относиться к нам по-доброму после того, что мы с ними сделали?
— Гвюрианцы — люди простые. Они будут делать то, что им говорят, и их жизнь станет лучше, чем была раньше. Это справедливо, не правда ли? У них станет лучше, у нас станет лучше, у нас всех немного улучшится.
— За исключением тех, кто умрёт.
— Конечно. Жертвы должны быть принесены.
Карета начала тормозить. Несмотря на скудное освещение, Ник увидел, что Рутга удивлён этой остановкой.
Рутга ударил по потолку.
— Что случилось?
— Группа гвюрианцев, — сказал Ник с закрытыми глазами. — Кажется, их двенадцать. — Он открыл глаза и увидел, что Рутга смотрит на него, не совсем уверенный в его словах. — Я думаю, что это наездники теневых драконов. Они не могут лететь днём, когда драконы не могут принять полную форму, поэтому они прячутся. Я не знаю, как, но они могут сделать себя необнаружимыми.
— Понятно. Полагаю, мне лучше посмотреть, чего они хотят. Оставайся здесь. — Рутга открыл дверь и вышел.
Ник сразу же попробовал открыть дверь на другой стороне. Как бы ни были бесплодны попытки сбежать, он хотел быть готовым на тот случай, если ему представится возможность. Но двери были заперты с обеих сторон, а за чёрной тканью не было окна.
— Мы за мальчиком, — раздался голос.
— Извини, друг, должно быть, возникло недопонимание, — сказал Рутга. — Мальчик останется со мной. Мне так сказали, и именно так мы и поступим.
— Сейчас он идёт с нами, — сказал другой голос. — Не мешайся.
Ни один из говоривших гвюрианцев не казался хоть немного испуганным Рутгой.
Ник закрыл глаза и посмотрел сверху. Уже начинало темнеть, на небе звёзд ещё не было видно, но много времени это не займёт. Он видел группу людей, неплотно выстроившихся в клине, двое стояли спереди напротив Рутги, в то время как остальные наблюдали и ждали. Оружия в их руках не было, его вообще нигде не было видно.
— У меня есть приказы, — сказал Рутга.
— Приказы меняются, — сказал гвюрианец. Его глаза засветились голубым.
Один против двенадцати, шансы уже были неблагоприятны. Но они могли использовать магию, пусть и очень грубым образом. Всё это весьма сильно уменьшило вероятность победы Рутги. Ник не знал, что гвюрианцы собираются с ним сделать, и предпочёл бы не узнавать. Однако у него может быть шанс уйти от них.
У Рутги, похоже, были другие идеи.
Он прыгнул вперёд, выкрикнув: «Сейчас!», и швырнул палку в ближайшего гвюрианца. Она отскочила от его лба, и гвюрианец кучей рухнул на землю.
Команда предназначалась для кучера, который до этого момента сидел в своём объёмном плаще. Он сбросил накидку и развалился на части, словно летучие мыши, вылетающие в сумерках из пещеры.
Тени, подобные тем, с которыми имела дело Диззи, вылетали из выброшенной одежды. Они бросились оказывать поддержку Рутге, который, похоже, в ней не нуждался. Если Ник думал, что он мог бы обогнать Рутгу, то он ошибся. Мужчина двигался с быстротой и ловкостью, которую Ник никогда не видел прежде, даже от агентов, с которыми он тренировался.
Гвюрианцы отреагировали не так быстро, как можно было бы предположить по их позам. Они казались встревоженными тенями, которые были едва заметны в вечернем свете и больше напоминали призраков.
Гвюрианец, чьи глаза загорелись, открыл рот, который был наполнен голубым светом, становящимся всё темнее и интенсивнее.
Рутга перекатился к нему и основанием ладони ударил в подбородок, захлопнув гвюрианцу челюсть. Глаза того на секунду расширились, а затем его голова взорвалась.
Волна энергии разлетелась во всех направлениях, раскидав Рутгу и гвюрианцев и разорвав шторы на куски.
Ник почувствовал толчок в своём разуме и открыл глаза. Он услышал щелчок и снова проверил дверь кареты. Она была разблокирована.
Он выпрыгнул и побежал прочь от места бойни. Рутга пытался защитить его, что было маловероятно, если он в любом случае собирался избавиться от него. Возможно, Ник ошибся в оценке его намерений. Ему хотелось задать ещё несколько вопросов об его отце, но это был его лучший шанс сбежать, и он им воспользовался.
Он видел, где он был — недалеко от столицы. Отсюда он может добраться до города менее чем за час, но может быть уже слишком поздно. Было почти достаточно темно, чтобы теневые драконы могли полностью проявиться. Правда, они будут без наездников.
Ник поднялся на вершину холма, откуда на некотором расстоянии увидел огни города. А над городом обретали форму тёмные фигуры.
Он закрыл глаза и освободил разум, надеясь обнаружить какое-нибудь намерение. Если он узнает, что им велели делать… то что? Он не знал, но он не мог думать ни о чём другом.
Он ощущал их как пустые разумы, бродящие без цели. Без гвюрианцев, которые их вели, в них не было злых намерений. Но они всё равно вызовут панику среди населения, если их увидят.
Ник вошёл в голову самого большого, посмотрел его глазами. Он мог чувствовать движения дракона — он чувствовал то же самое, когда был внутри настоящего дракона. Того он мог контролировать, здесь он попробовал то же самое.
Теневой дракон повернулся, и Ник смог увидеть себя на расстоянии, зрение дракона намного превосходило его собственное. Дракон полетел к его телу.
Глава 30
На текущий момент драконы не были для Ника чем-то незнакомым. Он контактировал с ними самым тесным способом, какой только вообще возможен, прокатившись на них, будучи внутри них. Это был захватывающий опыт: его разум расширился, чтобы заполнить не только разум дракона, но и всё его тело.
Он до сих пор помнил, каково это — иметь крылья, помнил чувство парения на воздушных потоках, вес бесчисленных зубов во рту. Чтобы управлять драконом, ты должен быть драконом.
Летящий навстречу ему теневой дракон был чем-то другим. Ник был внутри его головы, смотрел через его глаза, но ощущения были ограничены зрением и ничем больше. Он контролировал его движения одним только желанием. Он не двигал крыльями и не переносил вес, чтобы воспользоваться ветром. Если он хотел полететь в конкретном направлении, он думал об этом, и дракон исполнял.
Внешне он выглядел как дракон. У него была правильная форма, хотя и немного размытая по краям, словно акварельный рисунок на мокрой бумаге, но также он напоминал модельку, построенную из всех правильных частей, но без реального понимания того, как всё связано под кожей.
Его создатель наверняка знал, но, видимо, посчитал ненужным. Зачем делать что-то в точности до последней детали, когда оно может служить своей цели, походя на оригинал только внешне?
Потребуется намного больше времени на то, чтобы понять природу этой вещи, изучать, как она была сделана и на что была способна.