— Я позволил тем, за кого я несу ответственность, действовать так, как они считают нужным. Так было всегда, и тому есть уважительная причина. Если я хочу полностью раскрыть их потенциал, им должно быть позволено найти свой путь, совершить свои собственные ошибки.
— Почему? — спросил Ник. — Чего вы пытаетесь достичь?
Высший Отец, казалось, собирался что-то сказать, но остановился, чтобы обдумать, как будто он впервые задумался над таким вопросом.
— Ты всё делаешь правильно, — сказал пусть и знакомый, но пугающий голос из темноты. Это было создание, которое молчало с момента появления Высшего Отца. — Ты задаёшь правильные вопросы.
— Правда? — сказал Ник. — Ты уже задавал эти вопросы? Ты знаешь ответы? Настоящие ответы, я хотел сказать.
— Думаешь, я бы солгал тебе? — спросил Высший Отец слегка обиженным голосом.
— Нельзя солгать, если есть много истин, и вы выбираете, какую из них рассказать, — сказал Ник. — Я знаю о силе, которую вы вкладываете в свои слова, о том, что вы можете воссоздать любую реальность, которую выберете. Это то, что делает вас таким трудным для понимания — ваша ложь не ложь, потому что вы изменяете реальность, чтобы сделать её истиной. Это не очень честно.
— Правда не честна? — спросил Высший Отец.
— Нет, когда вы можете изменить её по своему желанию, — сказал Ник. — Зачем мы вам вообще нужны? У вас так много силы, вы можете делать что угодно, идти куда угодно. Зачем тратить время на нас?
— Потому что бесконечные возможности требуют топлива для их питания, — сказал Высший Отец. — Там, откуда я прибыл, больше не из чего черпать.
— А где это место? — спросил Ник. Ответа не было, но Ник не собирался оставлять всё как есть. У него никогда не будет другого такого шанса. После того, как он отклонит предложение Высшего Отца (или, что ещё хуже, примет его), его, вероятно, используют как полено в камине, как топливо, которое сожгут и которое улетит в виде дыма и пепла. Сначала он мог по крайней мере удовлетворить своё любопытство. — Откуда вы?
Ник не ждал ответа, не связного, по крайней мере. Может быть, смутный намёк на миф или сказку, которая не имела реального смысла, или на сотню разных.
Крошечные огни вокруг них кружились, и мир, который он знал, был заменён зловещим красным шаром.
— Я был создан в месте, которого больше не существует. Здесь был мир, на месте которого сейчас находится это облако пыли. — Высший Отец провёл рукой через небольшое облако пыли, заставляя его мерцать.
Это был шокирующе прямой ответ, и Ник почти забыл продолжить разговор. Если у Высшего Отца было настроение говорить, Ник хотел получить от него как можно больше информации.
— Кем? — спросил он. — Кто вас создал?
— Айни Ахлия. Человек — не такой человек, как вы, не с двумя руками и двумя ногами и головой с отверстиями, но что-то похожее — только не такой. Существо, живущее среди многих. Миллионов. Миллиардов. Они жили, они умирали, они любили они размножались, так же, как и вы — только не так. Их мир был грандиозным и великолепным шаром великих и гениальных умов. Они были существами несравненных способностей, всегда пытались расти и расширять свои знания, своё понимание и свои пределы.
— Этот человек, Айни Ахлия, создал вас?
— Он совершил ужасное и отвратительное открытие — он узнал, что живой ум может изменять пространство. Не только пространство в его собственном воображении или во сне, но и в реальности, в пространстве, в котором существуют люди.
— Почему это ужасно и отвратительно? — спросил Ник.
— Потому что живой ум должен был быть отделён от живого существа, в котором он находился, чтобы достичь этой способности изменять форму.
— И он сделал это с собой? — спросил Ник.
— Нет, — сказал Высший Отец, качая головой. — Нет, нет. Не с собой, с другими. Эксперимент над собой привёл бы его работу к очень быстрому завершению. Правда, его эксперименты на других всё равно были быстро прекращены — его казнью.
Ник кивнул. Это казалось подходящим наказанием для убийцы.
— Но умы всё ещё были, — сказал Высший Отец.
— Они не были мертвы?
— Нет, — сказал Высший Отец. — Они были живы и трансформированы и испытывали неизмеримую боль. Но убивать их в качества акта милосердия не считалось приемлемым. Незавидная судьба для его жертв. Для жителей того мира смерть была гораздо худшей судьбой и предназначалась для преступников и безумцев. После казни Айни Ахлии люди продолжили его работу и обнаружили, какие части ума отвечают за изменение реальности.
— Они продолжали свои эксперименты на живых умах? — Ник был ошеломлён. Они убили человека, виновного в совершении ужасного акта над невинными, но, видимо, были готовы продолжать его работу после совершения первоначального зла.
— Не продолжать их было бы потерей. Так они, по крайней мере, считали. Тебе может показаться, что вмешиваться в порабощённый ум так же жестоко, как и в первую очередь порабощать его — и так оно и есть — но люди этого мира проводят жёсткое различие между начинанием и продолжением. Им это казалось правильным и сострадательным.
— И так вышло, — продолжил Высший Отец, — что открытие того, что умы могут изменять форму реальности, привело к открытию, что сами умы могут быть изменены, и тем самым будет создано новое существо.
— Вы? — спросил Ник.
— В конечном счёте, да, — сказал Высший Отец. — Но не сразу. Сначала им пришлось пожертвовать умами и объединить их в один. Они были объединены, пересажены и сварены вместе жаром и болью. Боль — это мощный клей, который может связывать вещи в течение многих веков. Поток диссонирующих цветов и текстур наводнил мои чувства, когда я впервые проснулся, мои крики не были услышаны, но постепенно боль стихла, пока я не остался дрожать на её берегу.
Ник не мог не быть в ужасе. Он понимал, что слышал о совершенно другой культуре, отличающейся от его собственной так же сильно, как отличаются друг от друга птицы и рыбы или ящерицы и львы, но идея рассматривать людей как ингредиенты в эксперименте, которые смешивают и перемешивают, не укладывалась в его голове.
— И вы были результатом?
— В конечном счёте, да, — сказал Высший Отец, получая удовольствие от дискомфорта Ника, хотя, возможно, это был плод его воображения. — Объединённые умы имели эффект совместного смещения реальности. Весь мир разваливался, и то, что когда-то было большой миской с небольшим количеством всего, превратилось в суп. Из которого я медленно появился. У меня были воспоминания и концептуальное осознание существ, которые породили меня, но было ещё много всего, чему можно научиться. Это было очень давно.
Высший Отец улыбнулся, завершив свою историю. Ник не чувствовал сдвига в восприятии, который сопровождал другие истории, которые ему рассказывали демоны. Эта казалась простой и без прикрас, хотя, возможно, это было потому, что рассказчик был гораздо более опытным в тонких изменениях.
Ник не знал, что делать со всей этой информацией. Он спросил, откуда пришёл Высший Отец, и ему дали ответ. Это ничего не изменило. Возможно, он задал неправильный вопрос.
— А вы были один? — спросил Ник.
— Да. Сначала мой взгляд был направлен внутрь, мне было интересно, — кто я такой, что я такое, — а затем наружу, и я созерцал безмолвные звёзды. Радости бытия, чистой, истинной радости существования, красоты и благодати, которыми я был окружён, поначалу было достаточно — если внимательно слушать, то можно обнаружить, что вселенная тихо гудит. В конце концов, новизна сошла на нет, и я начал исследовать.
— Как? — спросил Ник. — Как вы переместились из своего мира?
— Я не переместился, — сказал Высший Отец. — Я всё ещё там. И я здесь. Это расстояние между ними изменилось.
— Но корабль, — сказал Ник. — Место, куда вы отправили Виннум Роке, где созда… — Он запнулся на этом слове, не желая использовать такой обезличенный термин для создания, но не зная, как ещё его назвать.
— Корабль позволил другим путешествовать со мной, — сказал Высший Отец. — Это прекрасное и очень полезное судно, способное преодолевать невообразимые расстояния.
— Но вы можете изменить эти расстояния силой мысли, — сказал Ник. — Или нет?
Он изо всех сил пытался понять, какие цели на самом деле преследовал Высший Отец. Он казался всемогущим, способным превратить звёздную пыль во всё, что пожелает. Так зачем он здесь? Чему он мог научиться у кого-либо?
— Могу, но что потом? — Высший Отец махнул рукой, как будто ответ мог быть спрятан среди вращающихся звёзд, окружающих его, но их точное местонахождение было загадкой. — Эту в одно, эту — в другое. Если ты можешь что-то изменить во что-то другое, тогда всё будет одинаковым.