— Останешься там, где ты сейчас, и примешь своё место? — спросила Симоль.
— Нет. Буду стараться изо всех сил, но не расстроюсь, если потерплю неудачу.
— Как? Ведь больно, когда что-то не получается.
— Больно, когда удаётся. У меня получилось попасть в эту школу. Я этого хотел, и я это сделал. Теперь мне нужно разбираться с последствиями. То, что я чувствую — явление временное.
— Я не знаю, как ты можешь так спокойно это воспринимать. Я понимаю, почему ты её так сбиваешь с толку.
Ник прекратил свою бесполезное занятие.
— Она не казалась сбитой с толку. Думаю, она была очень, очень ясна на этот счёт.
Симоль встала рядом с ним, взяла кусочки детектора и мастерски сложила их вместе. Она взяла два камня из его руки и вставила их в отверстие, которое Ник раньше не замечал.
— Не всё имеет простое решение, как пример из учебника. У некоторых вещей нет ответа. А у некоторых ответы продолжают меняться, — она передала ему детектор.
Он взял и осмотрел его.
— Ты сейчас говоришь как мистер Теннер.
— Это хорошо или плохо? — спросила Симоль.
— Я не знаю, — сказал Ник. — Ответ продолжает меняться.
Симоль улыбнулась.
— Ты быстро учишься.
— Да, — сказал Ник, — так и есть.
Занятия возобновились, и с приближением пробных экзаменов в конце года у других учеников было меньше времени на то, чтобы неодобрительно глазеть на тоже-ренов. Несмотря на то, что дети происходили из богатых и привилегированных семей, никто не мог позволить себе отстать в старших классах. Если вы не соответствуете приемлемым стандартам, вас попросят уйти, кем бы вы ни были.
Изменение атмосферы было заметно. Во время уроков вопросы стали задаваться чаще, и даже учителя применяли более агрессивный подход, удваивая объём домашней работы.
Ник нашёл это бодрящим, как бегун, увидевший финиш.
— Думаю, он не работает, — сказал Фанни, водя детектором из стороны в сторону. Он не издал ни звука. — Я пробовал на магической ручке Ника. Не на сосисках.
Они сидели на полу перед каминов, готовясь к экзаменам. В мисках с горкой лежали орехи и сушёные ягоды. Кладовка Фанни удовлетворяла все потребности в питании. У него также был мешок шоколадных конфет для удовлетворения нужд, не связанных с полезным питанием.
— Арканум, вероятно, закончился, — сказала Симоль.
Ник поднял глаза и поймал её взгляд. Он вернул Фанни травяной детектор, который выглядел точно так же, как до того, как он его взял, но тот больше не обнаруживал тёмный арканум. Или магические травы. Он чувствовал себя немного виноватым за то, что сломал его, но детектор принадлежал не Фанни, а в школе было ещё много таких. Пропажу до сих пор не обнаружили.
Он продолжал читать «Границы и рубежи» Вестана и Блейка. Он раньше много раз читал эту книгу, но конкретно эта, заказанная Даво, была последнего издания. Даже у школы не было этой версии.
— Кажется, там внутри что-то гремит, — сказал Фанни, вглядываясь в отверстие в коробке. — Интересно, смогу ли я его починить.
Даво толкнул к нему книгу по полу.
— Если сдашь экзамены, возможно, сможешь получить работу в качестве ремонтника травяных детекторов. Ты построишь достойную жизнь.
Ник не привык к учёбе с другими. Он не привык делать что-либо с другими. Это был не самый эффективный способ работы — много перерывов и ненужных аргументов — но была какая-то комфортная атмосфера в том, как они вчетвером взаимодействовали, словно они знали друг друга годами, а не несколько недель.
— Нам незачем перетруждаться, — сказал Фанни, отталкивая книгу. — Мы уже сейчас уделаем всех, нам не надо работать до потери сознания.
— Чрезмерная уверенность станет твоей погибелью, — сказал Даво. — Ты можешь победить других учеников, но всё равно будешь четвёртым.
Фанни положил детектор и поднял книгу.
— Честно говоря, я не прочь быть четвёртым. На пробных экзаменах. Было бы здорово увидеть их лица, когда они прочитают наши имена.
Уверенность была высокой. Судя по типам вопросов, которые задавали в классе ученики, остальные отставали от их четвёрки. Но были и другие ученики.
— Не думаю, что всё будет так просто, — сказал Ник. — Есть немало людей, которые стараются изо всех сил. Все в Образцовом клубе.
Члены клуба были в курсе высоких стандартов Ренсома, которые ожидали от учеников. Было бы безрассудно считать, что они покажут недостаток усилий.
— Я не уверен, что бросать вызов лучшим ученикам — такая уж хорошая идея для нас, — сказал Даво. — Мы уже достаточно сделали, чтобы всех разозлить. Если мы займём первые четыре места, в департаменте образования поднимется паника. Да и в Ренсоме тоже. Родители потеряют рассудок, а их детишки будут бросаться с крыш. Неужели мы серьёзно хотим устроить такой переполох? — он посмотрел на Симоль. — Ещё раз.
Он преувеличивал, но не сильно.
— И что ты хочешь от нас? — спросил Фанни. — Специально ошибаться?
Даво без энтузиазма пожал плечами.
— Серьёзно? — сказал Фанни. — Ты хочешь, чтобы мы слили экзамен?
— Это всего лишь пробный экзамен — сказал Даво. — Настоящий будет летом. Сейчас мы можем позволить себе немного расслабиться. Я имею в виду, это не повлияет на наши результаты, так? И в долгосрочной перспективе это сохранит нам много нервов. Эту идею стоит рассмотреть. Как ты думаешь, Ник?
Все повернулись, чтобы посмотреть на Ника. От их ожиданий он чувствовал себя неуютно.
— Я думаю… вы должны делать то, что считаете лучшим.
— Он собирается играть в полную силу, — сказал Фанни.
— Абсолютно, — согласился Даво. — Это расстроит много людей.
— Ага, — сказала Симоль. — И произведёт впечатление на некоторых из них, — она многозначительно посмотрела на Ника.
Они пошли в столовую на ужин, а затем в библиотеку. Старые экзаменационные вопросы были доступны от библиотекарши, и они начали на время отвечать на них, а затем проверяли результаты друг друга. Они не знали, какие оценки ставят экзаменаторы, но они могли бы, по крайней мере, проверить фактические ошибки. У Ника не было ошибок ни в одном из вопросов.
Симоль закончила с географией, которую делала, и поднялась со стула. Тест был не слишком сложным, кроме раздела с пустыней Габри, о которой она никогда не слышала.
— Пойду поищу копию «Атласа Эдвина», — сказала она.
Фанни и Даво были слишком заняты, чтобы услышать её.
— Второй этаж, левая сторона, — сказал Ник, не отрываясь от своих заметок по аркануму. Тест он закончил двадцать минут назад, что не выходило за рамки её ожиданий.
Она поднялась на второй этаж и пошла вдоль стеллажей с левой стороны.
В замке, где она выросла, была библиотека, но не похожая на эту. Это была комната, забитая книгами по аркануму, которые она прочла раз сто и от которых её одолевала скука. Было несколько художественных произведений, принадлежавших её матери. Они дали ей хотя бы что-то, о чём можно было мечтать. Но все остальные книги были такими сухими и пыльными, что она возненавидела их.
Было странно видеть, насколько Ник любил читать страницу за страницей простого, скучного текста, словно он пожирал новые идеи и информацию. Он даже пробирался среди ночи, чтобы провести ещё несколько часов со своими драгоценными книгами.
Его желание преуспеть, произвести впечатление на определённую девушку, имело смысл, но она чувствовала, что он довёл это до крайности. Тот факт, что он взял с собой детектор, не прошёл мимо неё. Очевидно, что он искал какую-то книгу, в которой была магия, но она не верила, что искал он её ради силы. Нет, это было бы слишком обычно. Он хотел читать слова и делать заметки. Он хотел понять, а не манипулировать.
Она шла и вела глазами по корешкам, не в силах найти книгу, которую искала. Ник нашёл бы её, не глядя. Она задавалась вопросом, нашёл ли он книгу, которую искал прошлой ночью. Возможно нет. Если в библиотеке были такие книги, то они, вероятно, находились где-то в безопасном месте. Он мог найти приблизительное местоположение, но это не давало ему доступа к ним.
Её отцу не понадобился бы самодельный детектор, он смог бы просто учуять их. Как Ника влекло к книгам, так её отца — к аркануму. Один взгляд — и он найдёт их, а потом возьмёт. Простой щелчок пальцев — и любая дверь перед ним распахивалась.
Его способность формировать и изменять субстанцию??магии не имела равных. Лишь одно он не мог делать с помощью арканума, и это была самозащита. Его защитные способности ослабли от чрезмерного воздействия арканума на протяжении многих лет. Это была его единственная слабость, и именно из-за неё он тренировал свою дочь, чтобы она стала его личным телохранителем. Именно знание этой слабости позволило людям короля схватить его.