— Да, — удивился мистер Варити. — Вы правы. Хорошо.
Догадка чистой воды. Технически ответ был правильным, поскольку это касалось самоуверенных действий ранварского офицера, но в них было больше некомпетентности, а не высокомерия. Это была самая известная битва того периода, и Ник был уверен, что Чисул назвал её наугад, не зная, что же произошло в одном из самых позорных событий в истории Ранвара.
Ник также был уверен, что и мистер Варити знает, что его ученик не знал подробностей. Следующий вопрос или два сделали бы это слишком очевидным. Но мистер Варити отвернулся, чтобы продолжить лекцию.
— Маршрут Гроффа был актом неповиновения, — сказал Ник. — Исполняющий обязанности командующего решил принести в жертву свои находящиеся на передовой войска, чтобы он смог отступить в безопасное место.
В классе повисла тишина. Никто из учеников не привык, что Ник или любой другой тоже-рен говорил в классе. Их настороженность по отношению к Симоль привела к тому, что все вели себя так, будто их четвёрки вообще не существовало, и учителя, казалось, поощряли такое поведение.
— Вы не считаете, что это является примером недальновидности военного лидера? — спросил мистер Варити.
— Я думаю, что есть примеры получше. Сражение за ранварский водопад, в котором генерал Монтфрей одновременно атаковал двенадцать разных поселений вдоль реки Великий Ранвар. Или атака при Саксономии. С-А-К-С-О-Н-О-М-И-И, ударение на вторую «о».
Последовала пауза, а затем раздался скрип перьев, когда остальной класс начал делать заметки. Даво был единственным, кто не записывал слова Ника. Он внимательно наблюдал за тем, что происходит.
— Спасибо, мистер Тутт. Это очень полный ответ. С правильным произношением. Сначала рассмотрим сражение за ранварский водопад.
Урок продолжился, и Ник по мере необходимости говорил детали, даже если его не спрашивали. Всякий раз, когда задавался вопрос и ответ на него не был максимально полным, Ник вмешивался, чтобы дополнить неудовлетворительный ответ ученика.
К концу урока Ник наговорил почти столько же, сколько мистер Варити. Когда они вышли из класса, Даво пошёл рядом с Ником и сказал:
— Ты понимаешь, что делаешь?
— Думаю, что да, — ответил Ник.
Ник поступал таким же образом и на других уроках. Он был кладезем информации по всем предметам, и сейчас он был в настроении делиться ею. Не имело значения, кого просили высказать свои мысли — если он не выдавал полный и законченный ответ, вмешивался Ник и заполнял пробелы.
К обеду Даво был очень зол. Он с силой опустил поднос рядом с Ником и сел, раздражённый и злой.
— Этого не может быть. Просто не может быть, — он взял вилку, с силой проткнул ни в чём не повинную колбасу и бросил её обратно на тарелку. — Я думал, что мы все согласились не привлекать к себе чрезмерного внимания до конца года. Наверное, ты собираешься стать первым на пробных экзаменах, просто чтобы разозлить как можно больше народу.
— Да, — сказал Ник.
— Но зачем? — взорвался Даво, треснув кулаком по столу. Окружающие их люди отчаянно пытались не смотреть в их сторону. Угроза со стороны Симоль была слишком велика, чтобы рискнуть посмотреть.
— Отсиживаться тише воды нам ничем не поможет, — сказал Ник. — Ты видел, что они сделали с Мэллори. Мастер из Королевского колледжа даже не выбрал его — он никогда бы этого не сделал, и все это знали — но ему всё равно сломали руки. Вот как они действуют. Они всегда так действуют. Они рады конкурировать друг с другом, но для них оскорбителен даже тот факт, чтобы мы будем играть на одном с ними поле. Они придут за нами, что бы мы ни делали.
— И как выпендрёж во время уроков улучшит положение? — спросил Даво. — Хочешь всё ускорить? Сделать нашу кончину более эффективной?
— Да, — сказал Ник. — Кроме того, чем меньше их будет, тем труднее нас будет окружить. Их предпочтительный способ атаки — задавить числом и не дать маневрировать, и такую слабую тактику очень просто использовать в наших интересах.
— Что ты имеешь в виду под «меньше»? — спросил Фанни. — Почему их должно быть меньше?
— Если они не смогут поспевать за темпом, их исключат из старших классов. И я собираюсь задать этот самый темп.
Возмущение Даво рассеялось.
— Ты серьёзно думаешь, что это сработает?
— Раньше работало.
— Ну ладно, — неохотно сказал Даво. — Я просто надеюсь, что они не набросятся на нас, когда мы будем поодиночке, и не попробуют преподнести это как несчастный случай. Перехитрить их — это, конечно, хорошо, но перехитрить удар в лицо довольно трудно.
— Они ничего не сделают. Они слишком боятся Симоль.
— И тебя это устраивает, да? — сказал Даво, снова в дурном настроении. — С радостью позволишь девушке сражаться за тебя в твоих же битвах?
Симоль ничего не сказала, тихо наблюдая и ев.
— Ей не придётся ни с кем сражаться, — сказал Ник. — За исключением тех случаев, когда ей самой захочется, конечно же. Пока у них коленки трясутся при взгляде на неё, будет глупо не использовать их страх против них же. И в ответ на твой вопрос: да, я буду более чем счастлив позволить девушке сражаться вместо меня. Я с удовольствием останусь дома и испеку торт на победную вечеринку. Я могу приготовить ананасовый перевёрнутый торт, который считается вполне приличным.
— О, правда? — сказал Фанни. — Дашь попробовать? Погоди, ты на самом деле его готовил или просто прочитал в книге, как его сделать?
— В тебе так много злости, не так ли? — спросила Симоль.
— Во мне? — сказал Ник, как всегда спокойный. — Я так не считаю. Я выгляжу злым? Я предлагаю сделать торт.
Симоль улыбнулась.
— Не о чем беспокоиться. Злые мужчины, как правило, добиваются своих целей. Поверь мне, я знаю, — она продолжила есть.
Проактивная позиция Ника по отношению к поведению учеников не только продолжилась, но и обострилась. Никто не ушёл даже с чуть неполным ответом. Преподаватели были сбиты с толку и пытались давать Нику меньше времени на ответ, но было трудно задавать вопросы аудитории, а затем прерывать кого-то, дающего очень хорошие ответы. Особенно, когда он мог сделать это так кратко.
В конце первой недели, когда, как обычно, была серия тестов, последствия нового подхода Ника стали более заметными.
Ник определил, как учителя готовили тесты, и систематически подрывал их методику. Он убедился, что у учеников есть ответы на все вопросы базового характера, с правильной орфографией.
Без своих тонко настроенных методов оценки способностей учеников учителям осталось только задавать более общие вопросы, требующие правильного понимания предмета. Конечно, они могли просто задавать более простые вопросы, на которые все уже знали ответы, но не таким был подход Ренсома.
Когда пришли результаты, оказалось, что не только упала общая средняя оценка по всем предметам — некоторые ученики завалили тесты. Это тоже не было подходом Ренсома. Ник, который оказывал так много помощи на уроках, был в конце списка, который составляли ученики, когда искали виновных в провале. Он планировал быть ещё более полезным перед пробными экзаменами.
Единственным учителем, который отнёсся к этому спокойно, был мистер Теннер. Как только Ник начал демонстрировать свои превосходные знания по аркануму, мистер Теннер начал спрашивать исключительно его. Каждый вопрос задавался конкретно ему, а затем запрашивались дальнейшие уточнения. Пока эти двое не обсудят всякие эзотерические вопросы, никто не знал, о чём они говорили.
Аркануму, как предмету, ученики уделяли настолько мало внимания, что происходящее никого не заботило. Вопросы для тестов были неизменны, а мистер Теннер уже дал своим ученикам все необходимые ответы.
— И вы не нашли ничем не подкреплённые утверждения о том, откуда взялся арканум, мистер Тутт?
— Я не считаю, что они ничем не подкреплены, сэр. По моему мнению, у нас есть записи и литература, которые поддерживают теорию перехода арканума через межпространственные двери, — сказал Ник.
— У нас есть? — спросил слегка удивлённый мистер Теннер. — Я не знаю таких. Возможно, вы могли бы назвать мне один из этих подтверждающих трудов?
— Да, сэр. «Сказания мифа и легенды» Винке Мунро.
Теннер улыбнулся.
— Эти сказки? Конечно, многое можно подчерпнуть из наших древних мифов и историй, но вы в самом деле думаете, что истории, написанные, чтобы пугать детей, основаны на фактах?
В классе раздалось хихиканье от тех немногочисленных учеников, которые ещё обращали внимание на их разговор.