— Это мой… друг, — сказал мистер Теннер.
Фигура наклонилась вперёд, и лицо, казалось, приблизилось к нему через всю комнату.
— Можешь звать меня «профессор Веристотель», — сказал старик. У него было приятное лицо, тёплое и дружеское. Щёки были румяными, вероятно, из-за слишком близкого сидения к огню. Он казался знакомым, но Ник не мог сказать, откуда мог его знать.
— Приятно познакомиться, — сказал Ник.
— Тебе комфортно? — спросил профессор. — Тебе должно быть очень комфортно.
И ему было. Всякое беспокойство, которое он испытывал от нахождения здесь, растаяло. Ему понравилась эта комната под Пагодой. Здесь было тихо и уединённо, и никто не мог узнать, что он был здесь. Он был не прочь иметь подобную комнату.
Он потратил много времени, думая о позитивных аспектах создания своего собственного подземного бункера, прежде чем заметил, что Теннер и профессор поглощены разговором.
— Ты разочаровываешь меня, волшебник. Такой плохой экземпляр.
— Но Старая Мать, у него острый и податливый ум, полезная комбинация. Вы можете многое с ним сделать, что мало кто заметит.
Странно, что он назвал профессора «Старой Матерью». Это какое-то прозвище? Он определённо обладал материнскими качествами. Ник чувствовал себя в безопасности рядом с профессором. Какой хороший человек.
— Он не подойдёт. В его гобелене нет ни единой золотой нити. Девушка, как я уже сказал — высокое дерево посреди бесплодной степи. Приведи её ко мне.
— Я не могу. За ней внимательно следят. Вы хотите привлечь внимание тех, кто желает вам навредить? Нет, Старая Мать, это будет небезопасно.
— Ха, безопасно, говоришь. Безопасно от чего? Ты считаешь меня беззащитным перед вашим родом. Приведи мне девчонку.
Похоже, они не сошлись во мнениях. Не агрессивно, они не сражались, но девушка, о которой они говорили, была причиной раздора между ними. Кто она такая?
Ник не хотел спрашивать, он чувствовал, что ему не следует перебивать, но у него было сильное подозрение, что они говорят о Симоль. А о ком ещё? Она была особой девушкой, на которую любой бы обратил внимание. Он был уверен, что её ждут великие свершения. Она будет ещё одним тоже-реном, который докажет, что она достойна Ренсома. Ник был доволен этой мыслью. Именно такие люди, как Симоль и Виннум Роке, меняют мир. Несмотря на его собственные усилия добиться успеха, на самом деле неважно, окажется он за бортом или нет. Какая разница?
— Меня устраивает, какой я есть, спасибо. — Его слова прозвучали громко в тихой комнате. Затем он понял, что больше не был в комнате с приятным стариком. Он стоял возле Пагоды, спиной к странной двери и лицом к задней части библиотеки.
Он не помнил, как оказался здесь.
Было темно, и библиотека была закрыта, он был в этом уверен. Ни в одном из окон не было света, но здание не выглядело пугающим. Ни в коем случае. Оно выглядело обнадёживающим. Единственное место, где его всегда радушно принимали.
Ник пошёл в коттедж. Ему было что учить, но этим он, возможно, займётся завтра. Если ему повезёт, он, может быть, увидит Диззи. Если ему суждено было вылететь, то, по крайней мере, он мог провести рядом с ней немного времени. Он улыбнулся этой мысли. Она очень рассердится, если он вдруг начнёт появляться рядом. Он подумывал принять приглашение присоединиться к Образцовому клубу; это, вероятно, приведет её в ярость. Она всегда ненавидела, когда что-то шло не так, как она хотела. Он рассмеялся. Она тоже была особой девушкой. Возможно, это о ней говорили мистер Теннер и старик. Старая Мать. Какое странное прозвище.
И затем он оказался рядом с коттеджом, задаваясь вопросом, как бы всё повернулось, прими он то приглашение. Как бы они организовали его тихое исключение, если лучшие ученики приняли бы его и показали ему, чему они учатся? Кажется, это не имело смысла.
Он выбросил эту мысль. Наверное, просто очередная уловка, призванная не дать ему понять, что происходит. Они были умными людьми, те, кто преподадут ему урок, что его путь был неверным. Он мог спокойно отдыхать, зная, что его избили достойные противники. Не стыдно быть избитым лучшими.
Он вошёл в коттедж с хорошим настроением.
— Ты чего такой счастливый? — спросил Даво. Глупый Даво, как всегда подозрительный.
— Что ты видел в Пагоде? — с нетерпением спросил Фанни.
— Ничего особенного. Она пустая, в основном. Большая, полая труба, указывающая в небо.
— О, ты вернулся, — сказала Симоль, выходя из своей комнаты. — Я…
— Да? — сказал Ник. Она остановилась посреди фразы и просто смотрела на него. — У меня что-то на лице?
Симоль подошла ближе. Затем ещё ближе. Обычно находиться рядом с девушкой было неловко. Он мог бы слегка нервничать, не зная, что происходит, но он чувствовал себя хорошо. Это была Симоль, которая вела себя как Симоль. Она обнюхала его.
— Ты воняешь.
Старая добрая Симоль, как обычно шутит.
— Я утром принял душ.
— Нет, ты воняешь арканумом. Я думаю. Странного вида, которого я не узнаю.
— Подождите, — сказал Фанни. Он побежал в свою комнату и вернулся с детектором травы. — Я только что починил его. Дайте мне попробовать.
Он повернул его и указал на Ника. Щелчок превратился в визг, который закончился резким взрывом. Из коробки пошёл дым.
— О нет, только не снова, — захныкал Фанни.
— Что именно случилось с тобой в Пагоде? — спросил Даво.
— Ничего. Я встретил очень хорошего человека. Не помню его имени, но я чувствовал себя очень комфортно рядом с ним. Как со старым другом. Я надеюсь увидеть его как-нибудь, но ничего страшного, если это не случится.
— Это очень странно, — сказала Симоль. — Я не могу дотянуться до него. Ничего, что я делаю, не проходит. Словно он завёрнут в шерсть.
— Магическую шерсть? — спросил Даво.
— Да.
— Сильнее твоей?
— Другую. И да, сильнее.
— Что нам делать? — спросил Фанни.
Ник не понимал, о чём они говорили. Они с беспокойством смотрели на него, но он чувствовал себя хорошо. На самом деле он чувствовал себя прекрасно. Как никогда лучше.
— Дай мне его, я починю. — Он взял всё ещё дымящуюся коробку у Фанни. Починить — вот что он должен сделать со своей жизнью. Не нужно быть лучшим, можно быть достаточно хорошим, чтобы быть полезным другим. Он вошёл в свою комнату и сел за стол. Открыл ящик и принялся искать отвёртку, которая, как он знал, была там. Он не смог найти её. Единственное, что там было — это ручка. Отлично, можно составить список дел, которые он может сделать. Полезных дел.
Он поднял ручку, и его голова взорвалась. Такие, по крайней мере, были ощущения.
Его отбросило назад. Он сидел на опрокинутом стуле и смотрел в потолок. Его руку жгло. Он понял, что это из-за ручки. Было очень горячо. Он отпустил её и огляделся. На него смотрели три пары глаз.
— Ты в порядке? — спросил Фанни.
— Думаю, да, — сказал Ник. — Кажется, я знаю, что делает ручка.
Он вспомнил, как вошёл в Пагоду. Вспомнил, как встретился со стариком. Старой Матерью. Профессором Веристотелем. И он вспомнил, откуда знал это имя. Оно было в автобиографии Виннум Роке. Он был её учителем в Королевском колледже, более тысячи лет назад.
Глава 16
Симоль подняла ручку, поднесла её к глазам и скользила по ней взглядом с одного конца до другого.
— Где ты её взял?
Ник сел, в его ушах резко раздался звон.
— Я же сказал, это был подарок.
Он моргнул, на долгую секунду продержав глаза закрытыми. Несмотря на неожиданное падение, он действительно чувствовал себя лучше. В голове прояснилось, а мысли снова соединились.
— Ты выглядишь не очень хорошо, — сказал Фанни. — Ты съел что-то странное?
— Не думаю, что это пищевое отравление, — сказал Даво, с насмешкой посмотрев на Фанни. — Кто-то наложил на него заклинание. Так ведь? — Он задал вопрос Симоль. Он уверенно высказал своё мнение, но на самом деле он был в таком же замешательстве, как и Фанни.
— Такого заклинания я раньше не видела, — сказала Симоль. — Ему не была придана какая-либо форма. Больше похоже, что он упал в чан с арканумом и не смог из него выбраться. Я никогда не видела ничего, что было бы настолько пропитано арканумом. Ничего живого, во всяком случае.
Ник встал и поднял стул. Остальные трое держались на расстоянии и внимательно наблюдали за ним.
— Что? Я в порядке.