— Ах, — сказал учитель с широкой улыбкой. — Мы продвинулись на сегодняшнем уроке намного быстрее, чем я ожидал. Убийство, величайший инструмент войны для использования против самой могучей силы на войне — харизматичного индивидуума. Всегда есть единственная отправная точка, будь то в причине праведности или акте вульгарного варварства. Один мужчина, — или женщина, — который может вести за собой других, несмотря на их первоначальное нежелание. Как говорится, ввести толпу в состояние безумия. Устраните этого единственного человека достаточно быстро, и угроза, которую представляет толпа, будет устранена вместе с ним. Давайте посмотрим на нескольких примерах из нашей истории, насколько эффективно это может быть. Страница тридцать два…
Книги открылись, и страницы шелестели и шуршали. Ник понятия не имел, как они перешли от разоблачения к убийству, но в этом был какой-то странный смысл. В сценарии из начала урока, скорее всего, будет один солдат, который заставляет других совершать эти отвратительные действия. Простое его устранение не нанесёт вреда военным действиям и предотвратит совершение зверств. И если другие солдаты захотят сообщить вам об этом, тогда этическое затруднение будет переложено с ваших плеч на их. Аккуратное, но причудливое решение. Он уже счёл этот урок более интересным, а это был только первый день.
Урок закончился в назначенное время, и учитель написал домашнее задание на доске и умчался на свой следующий урок.
— Это было необычно, — сказал Даво, когда они собирали свои книги.
— Я понятия не имею, что произошло, — сказал Фанни. — Могу я взять твои записи?
Они встали, чтобы уйти, но остановились. Дверь была заблокирована четырьмя мальчиками. Они выглядели сердитыми. Двое из них когда-то напали на Мэллори. Остальные ученики ушли.
— Я думаю, они могли взять на свой счёт кое-что из сказанного тобой, — прошептал Даво.
— Ты думаешь, они хотят убить харизматического лидера? — спросил Фанни.
— Она уже мертва, — сказал Ник. — Мы можем разбежаться на них.
— Чтобы приблизиться к ним поскорее? — спросил Даво. — Очень отзывчиво с твоей стороны.
— Мы можем кричать, зовя на помощь, — сказал Фанни.
Послышался громкий треск, и один из мальчиков упал. Диззи стояла позади него с ведром в руке. Оно было заполнено песком и предназначалось для тушения пожаров.
— Ты зачем это сделала? — крикнул один из мальчиков.
Диззи подняла палец, указывая, что он должен ждать. Повисла неловкая тишина, а затем в коридоре появились неясные очертания. Показались два агента Секретной службы.
— Наследник третьего герцога стало плохо, — сказала она, размахивая ведром. — Пожалуйста, отведите его в больницу.
Агенты выглядели неуверенными, и даже за масками Ник мог сказать, что они были озадачены.
— Кроме того, — сказала Диззи, — в последнее время защита учеников была немного неэнергичной. Именно такие ситуации вы должны предотвращать. Пожалуйста, сообщите своему командиру, что, если рабочая нагрузка станет ему в тягость, я могу поговорить с моим отцом и заставить его назначить нескольких его людей. — Она ждала, пока оба агента переварят её предложение, а затем она ушла, по-прежнему размахивая ведром.
Агенты подняли оглушённого мальчика с пола. Другие мальчики уже спешили прочь.
— Думаю, она спасла нас, — сказал Фанни.
— Думаю, что она чуть не убила единственного наследника третьего герцога. — Даво повернулся к Нику. — А других хороших девушек среди твоих знакомых нет?
На остальных уроках к ним никто не приставал, и они были слишком заняты записями, чтобы беспокоиться о более широких последствиях их нового статуса и оскорблении, которое вызывало их присутствие у всех вокруг. Им удалось завершить этот день целыми и с длинным списком литературы для прочтения.
Ник не удивился бы, если по возвращению в коттедж они нашли бы его горящим. Такого рода расправа была ожидаемой, но единственным отличием был агент Секретной службы, стоящий у двери. Он никак не реагировал на них, даже когда они пытались напрямую поговорить с ним.
— Он немного сердитый, — сказал Фанни, когда они были внутри.
— Как ты можешь заявлять такое, когда на нём маска? — спросил Даво.
Ник снова вошёл в комнату Симоль. Он не мог с собой ничего поделать. Ничего не изменилось. Даво и Фанни оставили его там, и он сидел на кровати, пока комната медленно погружалась во тьму.
Раздался стук в окно. Он подошёл и открыл его. Снаружи стояла Диззи. По тому, как она стояла, он мог сказать, что она злилась на него.
— Сначала я пошла к твоей комнате, — сказала она, — но там никого не было.
— Нет. Я просто… Спасибо за сегодня. И за тот день.
— Я ненавижу пользоваться именем моего отца, Ник. Ненавижу. Мне жаль твоего друга, но больше я не буду тебе помогать. С этого момента ты сам по себе.
— Я понимаю. Я не буду рассчитывать на тебя. Мы квиты.
— Нет, не квиты. Ты мне должен. Можешь отплатить мне, тихо сидя на занятиях и не доставляя больше никаких проблем.
— Я сделаю всё возможное, — сказал Ник, слегка раздражённый, что она продолжает так к нему относиться после всего, что они пережили. — И спасибо, что пришла ко мне в больницу.
На её лице отразилось удивление.
— О чём ты говоришь? Я никогда не посещала тебя.
— Но я помню. Ты была с Симоль.
— Зачем мне быть с ней? Ты всё ещё нездоров? — В её голосе невозможно было усомниться, в нём не было никаких намёков на ложь.
— Нет, я в порядке. Должно быть, у меня всё в голове смешалось. Не волнуйся, я не причиню никаких неприятностей. — Он закрыл окно, его лицо горело.
Та сцена была плодом его воображения? Частью его бреда? Но у него была ручка. Он проснулся с ней в кармане. Как она туда попала?
Он пошёл в свою комнату, смущённый сильнее, чем когда-либо. В руке он держал ручку. Он понял, почему Диззи отказалась от неё. Принятие помощи от других и заимствование их силы часто служили достижению цели, но также они подчёркивали правду. Правду, что сам ты беспомощен. Что у тебя нет собственной силы. Они подчёркивали твою собственную ничтожность.
Для Ника это не было проблемой: он смирился с реальностью. Но для Диззи всякая помощь, которую она принимала, была знаком для других считать её менее способной.
— Он снова работает над этим прибором, — сказал Даво с порога. — Он убеждён, что он снова приведёт нас к её убийцам. У меня страшное предчувствие, что так и будет, и что ты тогда мы будем делать?
— Ты не знаешь, приходила ли Симоль ко мне в больницу той ночью? — спросил его Ник.
— Прости, не знаю. А что?
— Я проснулся с этой ручкой в??кармане. До этого её не было.
— А, вот что. Мы тогда навестили тебя и подумали, что она поможет тебе почувствовать себя в безопасности. Она же волшебная, в конце концов.
— Ты и Фанни? Вы навещали меня?
— Не удивлён, что не помнишь. Ты был совсем не в себе, думал как какой-нибудь чокнутый. Фанни был очень тронут, когда ты сказал, что скучал по нему.
Ник чувствовал себя полным идиотом. Он планировал сделать всё возможное, чтобы избегать Диззи, но теперь его решимость окрепла ещё больше.
Его ошибка была настолько мучительной, что он не мог усидеть на месте. Он надел пальто и выскользнул из окна в комнате Симоль, чтобы избежать стоящего на входе охранника.
Температура упала. Небо до сих пор было закрыто облаками, и свет быстро уходил. Ник не знал, куда идёт, он лишь не хотел никого видеть или с кем-либо говорить. Он осознал, что подходил к библиотеке. Обычно он ходил именно в это место, так что ноги сами привели его сюда.
У него было много вопросов к библиотекарше, но сейчас было не то время, чтобы задавать их. Если он находился под наблюдением, как он подозревал, то он лишь привлечёт к ней внимание, а этого он делать не хотел.
Он отвернулся от библиотеки. Не было никакого смысла лгать самому себе, он всегда сюда шёл. Пагода. Сцена его неудачи.
Он ожидал, что её оцепят, что здесь будут охранники, но никого не было. Строение выглядело немного потрёпанным. Изящные карнизы были разрушены и потеряли форму. Стены были потрескавшиеся и выглядели хрупкими, как будто могут рухнуть в любой момент. У Пагоды был вид старого заброшенного, когда-то внушающего ужас, но теперь разбитого и потрёпанного здания.
Холод собрался вокруг него, а у ног образовался туман. Он быстро стал густым, окружил его и скрыл мир от него и его от мира. Пагода то показывалась, то вновь пропадала. Влага конденсировалась в его волосах и стекала на глаза. Он мог разглядеть только очертания деревьев в полумраке. Тёмный воздух был совершенно неподвижным и холодным. В тяжёлом шерстяном пальто было достаточно тепло, но он вздрогнул, стоя в темноте и ожидая. Что-то пришло, он был в этом уверен.