В тумане загорелся свет, который расцвёл до белизны, из-за чего воздух буквально светился. Порыв ветра сорвал одеяло тумана, и снова показалась Пагода. За одну из её сторон цеплялся дракон.
Он был намного больше драконов, которых Ник видел раньше. Он полз по Пагоде, вонзая на почти всю длину похожие на косы когти. Его мышцы, казалось, были в постоянном движении, сверкающие чёрные чешуйки рябили по всему телу, а хвост его многократно обвился вокруг основания башни.
Голова с вытянутой мордой и бесчисленными клыками повёрнута одной стороной к Нику, огромный рептильный глаз повернулся в глазнице, пока не уставился на него, а затем моментально сменился с одной чёрной щели в ярко-зелёном окружении на целиком чёрный с небольшим куском зелёного.
Пасть открылась. Ник знал, что должен бежать, даже если это не спасёт его. Он должен что-то сделать, что угодно, а не ждать, пока его сожгут заживо. Почему они не пришли, те, кто следил за ним, те, кто ждал, чтобы узнать, были ли подозрения верными? Разве вот это не считается подозрительным?
Дракон взревел, но язычков пламени не было. Из широко раскрытой пасти вырвалась струя пара, горячая и влажная. Он усилил туман, делая стены вокруг них толще и крепче. Дракон исчез из виду, как рисунок углём, который стряхнули со страницы.
Затем ветер снова развеял туман. За спиной дракона раскрылись два крыла, мембрана которых была полупрозрачной и жилистой. В отличие от других драконов, эти крылья не были соединены с передними лапами, а были отдельными придатками, прикреплёнными к спине дракона, и зрелище полностью раскрытых крыльев оставило Ника неспособным двигаться, говорить или думать.
Дракон опустил голову, чтобы обнюхать его, показав при этом сидящего на его шее мужчину. Он был большим человеком, но не таким большим, как директор, с сильными глазами, которые уставились на Ника. Он соскользнул с дракона и грациозно приземлился на землю.
— Это непроницаемый туман, нас здесь не видно и не слышно. — Его голос был низким, но мягким. Он успокоил Ника, и он подозревал, что в нём есть нечто большее, чем успокаивающие тембры голоса. Все, казалось, дёргали разум Ника по своему настроению, вольно и без разрешения.
— Вы — архимаг? — спросил он, уже зная ответ. Прибытие на отце всех драконов слегка выдало его.
— Да. Где моя дочь?
Он не знал? Что он будет делать, когда узнает? Что он сделает с человеком, который расскажет ему?
— Её тело, что они с ним сделали? — Он не выглядел особенно расстроенным, скорее нетерпеливым.
— Я не знаю, они увезли её. Я не знаю, когда похороны.
— Похороны? — сказал архимаг. — Она не мертва. Она что, серьёзно привязала себя к такому тугодуму?
Ник не знал, как ответить, а затем понял, что ему и не нужно. Архимаг обращался к дракону. Единственный глаз, нацеленный на Ника с гораздо большей высоты, завращался, сделав полный круг.
— Она не мертва?
— Пойдём со мной. — Он пошёл к Пагоде, и хвост дракона размотался, чтобы разблокировать вход.
Глава 21
Ник поспешил за Архимагом, прежде чем потерял его. Туман, отброшенный крыльями дракона, быстро вернулся назад и скрыл всё, что находилось дальше вытянутой руки.
Плотный белый туман лишь частично скрывал дракона, чьи контуры, словно строительные леса, вырисовывались с одной стороны Пагоды.
Нику это помогло — огромная рептилия так казалась менее реальной — хотя он прекрасно осознавал, насколько реальным был этот дракон, взгромоздившийся на здание и наблюдающий за ним. Ник опустил голову и смотрел только на землю, так что он не споткнётся, не потеряет из виду путь и ему не придётся поднимать глаза.
Но дракон не был строительными лесами. Он двигался и извивался на краю зрению Ника, пока тот бежал к входу. Архимаг уже вошёл внутрь. Обвившийся вокруг основания Пагоды хвост скользнул и перекрыл единственный вход.
Архимаг сказал Нику идти за ним, но у дракона, похоже, были другие идеи. Глянцевые чёрные чешуйки блокировали дверной проём одним кольцом, вторым, издавая при движении металлический скрежет.
Дракон вынырнул из тумана с зловещей грацией, и Ник застыл, не в силах двигаться — словно мышь, окаменевшая от взгляда змеи. Голова остановилась перед ним, оба глаза вытянулись в зелёные щели, наклонённые под углом на всю длину драконьей морды. Губы свернулись назад, демонстрируя ряды треугольных зубов. Точность, с которой они смыкались, была завораживающей.
Он читал об отце драконов, о его абсолютном господстве над своими потомками, о силе в его холодной, ядовитой крови. Он видел изображения в книгах, но они не были полными. Ни один рисунок не мог передать мерцание огненного красного языка или тёмную бесконечную пещеру его горла. Ник мог дойти до его желудка, ни разу не пригнувшись.
Ник дрожал, но не двигался. Дракон принюхался, сначала быстро всосав воздух, а затем сделал более продолжительный выдох, который раскидал туман, захлопал одеждой Ника и сбросил волосы на лицо.
Дракон поднял голову и издал оглушительный рёв. Это был сердитый, печальный, тоскливый крик, и причиной его была Симоль.
Архимаг сказал, что туман непроницаем, и ничто не могло войти или выйти из него, даже звук, но как никто не мог услышать этого?
Ник стиснул зубы и отбросил страх. На это не было времени. Симоль каким-то образом была жива, и её отец пришёл её спасти, сделать то, что не смог Ник. Это единственное, что было важно.
— Дай мне пройти, — сказал Ник, в его дрожащем голосе не было никакой силы. — Я должен помочь вернуть Симоль. — Он понятия не имел, какова его роль во всём этом. Чем он мог помочь величайшему в мире магу?
Незнание не остановит его. Им будут руководить, как это всегда бывает. Даже если ему нужно будет просто держать пальто Архимага, пока тот произносит необходимые заклинания, Ник сделает это.
Струи пара с шипением вырвались из ноздрей дракона. Голова снова поднялась, и дракон начал взбираться на Пагоду, сбивая плитки и кирпичи и постепенно исчезая в тумане; хвост скрылся последним, по спирали скользя вверх по Пагоде, и вход вновь был открыт.
Вспышки света в тумане теряли свой цвет. Белые стены вокруг него быстро темнели. Ник побежал вперёд.
Входя, он споткнулся; он вытянул руки и нащупал дверную раму. Света не было, и даже слабый проблеск сквозь щели в стенах Пагоды был погашен удушающим туманом.
Ведущая вниз лестница была слева от него. Он вспомнил путь до неё по памяти. Никаких звуков не было, как и ни единого признака Архимага. Ник споткнулся, поцарапав о неровную поверхность ладони и колени.
Вне Пагоды раздался ещё один вопль расстроенного зверя. Снаружи вспыхнул белый свет, пробивающийся через каждый зазор и трещину. Он увидел лестницу и побежал, пока свет не пропал снова. Он врезался плечом в стену и сел на ступеньки. Встав и потерев зад, он начал продвигаться вниз.
Тьма снова окружила его. В канделябры вдоль лестницы были вставлены факелы, но они не горели. Ник двигался так быстро, насколько хватало смелости.
Его ноги ступили на ровную поверхность, когда он этого не ожидал, и его лодыжки выгнулись. Он остановился, тяжело дыша, ладони его сжались. Впереди был синий свет, в котором Ник видел очертания двери. Свет удалялся, становясь всё слабее. Он не хотел потерять его. Он вскочил на ноги и заставил себя идти вперёд, хромая и скалясь от боли.
Через несколько шагов боль утихла, и он смог нормально идти, а затем и бежать. Он увидел Архимага в другом конце коридора, а над ним висел шар света.
Ник подошёл к нему, когда тот открыл дверь. Шар испускал холодный синий свет и выделял каждую линию и трещину на лысине и худощавом, неулыбчивом лице Архимага.
— Вот ты где, — сказал Архимаг с безучастным видом, словно занятый учёный, отвлечённый важными мыслями. Из него бы вышел отличный библиотекарь. — Как тебя зовут?
— Тутт. Николав Тутт. Ник. — Дыхание было тяжёлым, и слова выходили рваными и нервными.
— И ты был другом моей дочери? — Он сказал это слово так, словно оно было едой, которую он раньше никогда не пробовал.
— Да, сэр. Мы ходили на одни и те же уроки. И жили в одном здании.
— Ты знал, что она моя дочь? Это она сказала тебе? — Он всё ещё держал дверь открытой, но не входил. Его глаза бегали по дверной раме, что-то ища.