— И если вы думаете, что в этой одежде выглядите нелепо, — сказал он, — то вы правы. Никто не будет воспринимать нас всерьёз, бродящих по дикой природе в таком виде. Пусть смотрят на нас свысока и продолжают чувствовать своё превосходство. Это наша лучшая надежда быть проигнорированными.
В словах Даво была определённая логика: сделать так, чтобы их заметили и проигнорировали. Смущающе, но логично.
Они должны были подойти к передним воротам, чтобы сесть на назначенный им экипаж. Детали были приложены к официальному документу их общества. Экипаж 42.
Они несли свои сумки в назначенное место встречи и были встречены десятками экипажей, все из которых были заполнены возбуждёнными учениками. Багаж укладывали школьные служащие, пока ученики и учителя разбирались, кто где сидит. Похоже, ни один из экипажей не был пронумерован.
Они бесцельно блуждали по толпе в поисках пустого экипажа, стараясь ни с кем не столкнуться.
— Вероятно, это будет разваливающийся экипаж с полумёртвой клячей впереди, — сказал Даво.
Ник собирался предложить спросить кого-нибудь, когда он натолкнулся на девушку, из-за чего та выронила свою сумку.
— Извини, — сказал Ник.
Это была одна из девушек-скалолазов, с волосами цвета мёда. Она выглядела так, будто вот-вот взорвётся.
— Примите наши извинения, — сказал Фанни. — Мы в первый раз выбираемся куда-то со школой, и мы немного потерялись. — Он нервно улыбнулся. — Надеюсь, вы сможете простить трио неуклюжих идиотов. Мы обещаем, что в будущем будем смотреть, куда идём. — Он поклонился, снял кепку и поднял её сумку.
Она, нахмурившись, взяла сумку, но не сказала ни слова и села в ожидающий экипаж.
Они быстро двинулись вперёд.
— Это было хорошо, — сказал Даво. — Ты отлично поработал.
— У меня была практика, — сказал Фанни, его нервозность и неловкость исчезли. — Тонкое искусство глупости.
Они так и не обнаружили то, на чём поедут, но по мере того, как экипажи начали уезжать, медленно начало определяться, который будет их.
— Это не может быть он, — сказал Фанни. — Он такой… хороший.
Стоял небольшой, но в очень хорошем состоянии экипаж без пассажиров. Снаружи он был из полированного розового дерева, внутри — богатый красный кожаный салон, а спереди стояла лоснящаяся чёрная лошадь, бьющая копытом по земле.
Они нервно подошли, опасаясь быть поднятыми на смех за одну только мысль о том, что этот транспорт был предназначен для них. Кучер стоял возле лошади и поглаживал её шею.
— Простите, добрый человек, — сказал Даво, перестраховываясь, — это номер сорок два?
— Верно, сэр. Могу я взять ваши сумки?
Они передали свой багаж и наблюдали, как кучер привязывает его к маленькой платформе позади.
— Вот вы где, — сказал Бриллард, появляясь с другой стороны экипажа. — Я подумал, что вы передумали или что-то в этом роде. Отправляемся?
— О, — сказал Ник. — Ты едешь с нами?
— Конечно. Это карета моего отца. Я подумал, что будет лучше, если в ваш первый раз я сопровожу вас лично. Помогу вам побыстрее заселиться. Я не ожидал нарядов.
— Да, мы тоже, — сказал Ник. — Я имею в виду клубную униформу.
Кучер вернулся, чтобы открыть дверь, но Бриллард отослал его взмахом руки.
— С этого момента мы будем справляться своими силами. — Он открыл дверь, чтобы они вошли.
Путешествие должно было занять несколько часов. Парк был на юге Ранвара, а лагерь находился глубоко в лесу. Экипаж был удобным, каким и выглядел, и ехал по ухабам с едва заметной дрожью. Когда дорога впереди изогнулась, они увидели едущие впереди экипажи; упорядоченная колонна, которая, похоже, доходила до самого горизонта.
Экипаж был на удивление тихим. Ник путешествовал в экипажах всех размеров; по большей части в столицу и из неё, но не только. И единственное, что было общего у них всех, — это шум. Колёса скрежетали о дорогу. Оси и суставы дребезжали. Ветер завывал, когда пробирался между щелями и пустотами.
Но сейчас ничего этого не было. Только мягкий гул, как у кошки, мурлычущей под ногами. Не нужно было поднимать голос, чтобы говорить, как приходилось делать в обычном экипаже.
— Дайте знать, если у вас есть вопросы, — сказал Бриллард. — Возможно, я не знаю ответа, но я, вероятно, узнаю его для вас. Или укажу на нужного человека. Боюсь, что моё оценивание природы несколько ограничено, но могу заверить вас, что там не будет недостатка в вещах, которые можно оценить.
Никто ничего не спросил, и они ехали молча, пока Бриллард не указал на Фанни.
— Фандрал, не так ли?
— Да, — ответил Фанни.
— Кажется, твой отец — маг в Королевском колледже.
— Так и есть, — вздохнул Фанни.
— Это должно быть полезно. Информация, которая у тебя есть, даёт тебе преимущество, да? — вопрос был сформулирован как дружеский, но Фанни испытывал неловкость из-за этого вежливого допроса.
— Мы видели группу мальчиков, пришедших к скалодрому, — сказал Ник, пытаясь отвлечь внимание от Фанни. — Они забирались на него.
— Да, — сказал Бриллард, повернувшись так быстро, будто ожидал именно этого вопроса. — Они реформировали клуб скалолазания. То есть повторно сформировали, а не реформировали. Прошло достаточно времени, чтобы отдать дань уважения и, надеюсь, извлечь уроки.
Ник кивнул. Он не знал, почему это всплыло у него в голове. Даже если этот клуб будет подниматься на гору, он не собирался взбираться на самую вершину.
— Вы собираетесь подняться на гору? — спросил Бриллард.
Повисло долгое молчание.
— Мы просто трио…
Даво ткнул локтём Фанни, чтобы заткнуть его.
— Мы думали посмотреть, как далеко мы можем добраться, — сказал Ник. — Из любопытства.
— Есть причина, по которой нас туда не пускают, — сказал Бриллард.
— Да, — сказал Ник.
— Я не думаю, что Секретная служба допустила бы что-нибудь подобное, — сказал Фанни.
— Агенты уходят на край парка, — сказал Бриллард. — По периметру легче контролировать. И легче обнаружить незваных гостей. Они не обращают особого внимания на то, чем занимаются ученики. Существует негласное соглашение не вмешиваться, если только это не абсолютно необходимо. Они не будут помогать благородным, когда проверяется их способность самостоятельно со всем справляться. Если честно, я сомневаюсь, что агенты что-нибудь предпримут, если кто-нибудь попробует подняться на Сердце Демона.
Бриллард сидел на одной стороне с Ником, Фанни и Даво сидели напротив. Глаза Брилларда переходили от одного к другому, пока не остановились на Нике.
— Как думаете, есть хотя бы толика правды в рассказах о магических ритуалах и прочем? Я о призыве силы из тёмных мест.
— Ты имеешь в виду принесение в жертву? — спросил Фанни.
— Верно, — зловеще сказал Бриллард. — Говорят, что одержимые излечиваются от их одержимости. Довольно жестоким образом. — Он улыбнулся.
Ник пожал плечами.
— Наверное, это просто скалистый пик с небольшим количеством травы, растущей на нём.
— Более чем вероятно. Но это Десятина Демона. Ночь, крепко связанная с ритуалами, которые я упомянул. Звёзды выстраиваются в ряд, и так далее, и тому подобное, создавая условия для слияния мощных сил. Повсеместное убеждение среди людей, которые не понимают причин возникновения астрологических мифов.
— Какие причины? — спросил Фанни.
— Сельское хозяйство, в основном, — сказал Бриллард.
Фанни был в замешательстве. Даво выглядывал из окна, но на его лбу появилась складка.
— Большинство рассказов о звёздах и созвездиях — это ранняя форма календарей, — сказал Ник.
— Большинство? — спросил Бриллард.
— Я не думаю, что ты можешь говорить в абсолютах, — пожал плечами Ник.
— Что ты имеешь в виду под календарями? — спросил Фанни.
— Прежде чем люди научились писать, — сказал Ник, — прежде чем они изобрели бумагу или научились писать мелом или древесным углем, они занимались сельским хозяйством. И они узнали, что разные времена года лучше подходили для посадки и уборки урожая.
— Да, — сказала Фанни. — И?
— Они также заметили, — продолжал Ник, — что разные группы звёзд появляются в небе в разное время года. Каждого года. Таким образом, они могли определять время сбора урожая по звёздам. Но они не могли записать это, чтобы передать информацию.
— Почему они просто не рассказывали? — спросил Даво, отрывая взгляд от постоянно движущейся сельской местности.