— Они так и делали. И чтобы было легче запомнить, они превратили эти знания в историю. Вон то созвездие похоже на меч. Он принадлежал великому герою, который умер и возродился.
— Варагас, — сказал Фанни.
— Да, — сказал Ник. — Итак, когда созвездие, появившись в небе, символизирует, что он родился — пора садить семена. А когда оно исчезает, он умер — время сбора урожая. Затем он возвращается, и снова пора сажать. Это простой способ запомнить, когда у вас нет книг. Но когда люди перестали нуждаться в рассказах, они продолжали рассказывать их потому, что они им понравились. И в некоторых случаях они приобретали другой, более духовный смысл.
— Разве не могут некоторые из этих историй быть правдой? — спросил Фанни.
— Возможно, но вряд ли, — усмехнулся Бриллард.
— Так можно сказать о целом ряде вещей, — сказал Даво, — которые стали известными, несмотря на то, насколько маловероятными они являются. Арканум многое маловероятное делает возможным.
— Я соглашусь, — сказал Бриллард.
За окном деревья сменились полями травы, затем настал черёд возделанных полей, в глубоких бороздах которых лежала чернозём. Деревни появлялись на расстоянии, как приземистые группы белых пятен с редкими вкраплениями цвета. Красная крыша, коричневый забор. Сады голых деревьев, тусклый проблеск света, отражённый от пруда.
Вновь вернулись деревья, и дорога разделилась на две части. Они поехали направо и вскоре оказались под навесом. Эти деревья пока были одеты в зелёное, их ветви были тяжёлыми от шишек и иголок.
Дорога была более неровной, покрытой небольшими булыжниками, которые гудели, когда колёса проезжали по ним.
По обе стороны от них земля выросла до крутых склонов, создавая овраг. Деревья теперь были огромными, поднимаясь так высоко, что нужно было полностью высунуть голову из окна, чтобы увидеть их макушку, но даже тогда они сливались друг с другом, чтобы никто не мог отличить дерево от его соседа.
Впереди по обе стороны дороги стояли два гигантских валуна. На них лежало упавшее дерево, которое либо было помещено туда, либо оно очень удачно упало. Никаких ветвей у него не было, только голый ствол, покрытый зелёным мхом.
Они проехали через эти ворота в сердце леса, в центре которого находилось сердце демона.
Долина расширилась, становясь большой впадиной с растущими лесами с обеих сторон. Было похоже, будто они погружались в землю. Между деревьями показывались острые камни — первый намёк на каменное здание, которое внезапно предстало перед ними.
На склоне горы раздавался рёв — звук мчавшейся воды. Он был неумолим и сердит, как показалось Нику. Он не видел реку Дин, но её и не нужно было видеть, чтобы знать о её существовании.
Экипаж петлял по извилистой дороге, теперь медленнее.
— Добро пожаловать в лагерь Ренсом, — сказал Бриллард, когда они подъехали к повороту и кинули первый взгляд на лагерь. Он был не таким, каким ожидал Ник.
Не было ни палаток, ни импровизированных лачуг. Лагерь был больше похож на искусно построенную игрушечную деревню. Дома были сделаны из брёвен, и они не выглядели бы неуместно в центре города. Не было никаких признаков трудностей дикой природы.
Экипаж остановился рядом с двухэтажной конюшней. Конюхи уже заботились о лошадях прибывших экипажей, и большинство учеников уже высадились.
— Это ваше здание. — Бриллард привёл их к одному из самых маленьких домов, который всё равно был намного больше их коттеджа в школе. — Чувствуйте себя как дома, и, раз у вас нет учителя, к которому вы могли бы обратиться за помощью и советом, не стесняйтесь звать меня, если появятся вопросы. Я буду там. — Он указал на здание напротив, которое могло быть ратушей какого-нибудь сельского муниципалитета.
Они занесли свои сумки внутрь, и каждый занял спальню, которых было шесть штук. В каждой была собственная ванная комната. Была кухня с полной кладовой. По какой-то причине шкаф, полный музыкальных инструментов. На деревянном полу была область более светлого цвета, как будто что-то недавно было отсюда перемещено.
— Думаю, кто-то позаимствовал наш рояль, — сказал Фанни. Он не шутил.
— Когда начнём? — спросил Даво.
— Сейчас, — сказал Ник. — Чем скорее мы пойдём, тем больше шансов, что никто не поймёт, что мы вообще там были.
— Верно. Дайте мне пять минут. — Фанни схватил свою сумку, выкинул из неё всю одежду и начал наполнять её едой из кладовой.
Даво покачал головой, но набрал воду насосом на кухне и наполнил бутылки, которые они привезли с собой.
Ник проверил свои заметки и все карты, которые он нарисовал. Он положил в карман компас и ручку.
— Как насчёт этого? — сказал Фанни. Он поднял большой кухонный нож, подходящий для нарезания стейков.
— Что ты надеешься им сделать? — спросил Даво. — Предложишь демону побриться?
— Там могут быть не только демоны, — защищался Фанни. — Дикие животные.
— Возьми, если хочешь, — сказал Ник. — Но будь аккуратней. Если ты споткнёшься и убьёшься, нам придётся бросить тебя.
— Хотя, если мы заблудимся и нам придётся есть друг друга, — сказал Даво. — Он может пригодиться. Мне кажется, ты будешь вполне ничего, если тебе прожарить как следует. — Он сжал руку Фанни.
— Вы оба не смешны, — сказал Фанни. — Я серьёзно. Мы можем обнаружить что-то действительно ужасное на вершине горы.
— Это всего лишь чёрный юмор, — сказал Даво. — Мы все знаем, чем всё может обернутся. Думаю, нам всем эта девушка понравилась больше, чем мы хотели признать.
— О чём это ты? — сказал Фанни. — Я с самого начала признался, что она мне нравится.
— Мне тоже, — сказал Ник. — Или ты сейчас имел в виду, что нравится не как друг?
— Ты признаёшься в своих чувствах? — спросил Фанни. — Не думал, что они у тебя есть.
— Дай мне этот нож, — сказал Даво. — Я только что придумал, как его применить.
Они, несмотря на его протесты, опустошили половину содержимого сумки Фанни, чтобы освободить место для одеял. Они планировали переночевать на горе и взяли необходимые инструменты, чтобы разжечь огонь. Будет слишком опасно спускаться в темноте, и если там что-то и будет, то оно произойдёт не раньше полуночи — традиционного времени Десятины Демона. Они все знали, как глупо это звучало, и не обсуждали это больше, чем нужно.
Они покинули свой роскошный дом и вышли на улицу, как будто отправились на прогулку в лесу.
У Даво было увеличительное стекло, и он прикладывал большие усилия для его демонстрации, пока они шли по лагерю. Как и ожидалось, на них не обращали никакого внимания. Все были слишком заняты, торопясь организовывать ту деятельность, ради которой они сюда приехали.
Рёв реки становился все громче, и когда они проходили мимо последнего здания, показалась река Дин, протекающая через ущелье слева от горы, пена кипела между валунами и брёвнами, вымытыми потоком.
Ник остановился.
Она стояла, облокотившись на перила короткой пристани с привязанными к ней яростно подпрыгивающими лодками. Её голова была втянута в тонкие, поднятые плечи, когда она наклонилась вперёд, глядя на вздымающуюся под её ногами воду.
Ник двинулся к ней, как будто его тянул за верёвку табун лошадей. Она повернулась прежде, чем услышала его, и обрубила верёвку одним, острым как бритва взглядом.
— Здесь, в верховьях, река мелководная. Здесь вы можете пересечь её без особых трудностей. Ниже, в среднем течении, река — непреодолимое препятствие, которое разбивает и ломает о глубокое дно. Будь внимателен.
Ник кивнул, развернулся и пошёл обратно к остальным.
— У неё крайне приятный способ говорить ужасные вещи, — сказал Даво.
— Думаю, из-за неё я забыл, как плавать, — сказал Фанни.
Они продолжили идти. Тропа исчезла, и деревья подкрадывались всё ближе и ближе, пока им не пришлось перешагивать корни и проскальзывать между стволами. Звуки реки стихали, пока стали не громче пчелы, грозно жужжащей на расстоянии слишком большом, чтобы её бояться.
Птицы каркали и ухали, а иногда пролетали мимо, как дротики. Если бы они действительно оценивали природу, им бы не нужно было идти дальше. Но они продолжили.
Иногда они слышали голоса, возгласы и крики. Когда они подбирались к склону у основания горы, они увидели долину, полную упавших деревьев и брёвен. Бегуны преследовали друг друга, бегая по, под и через них. Они бегали проворно, плавно, с невероятной грацией, их пурпурные рубашки вспыхивали и скрывались из виду.
— Это клуб пешеходного туризма, — сказал Даво.