— Я думаю, что у демона, вероятно, есть союзники в Королевском колледже, — сказал Ник.
Они прекратили ссориться и уставились на него.
— Чепуха, — рявкнул Решвей, пристально глядя на Ника. — Маг, работающий на Гвюр? На демона? Зачем? Ради денег? Да это смехотворно. Рассчитывает на награду от победившего врага? Ещё более смехотворно. И какую роль он планирует играть, когда демоны начнут править? Предложит держать мёртвое население под контролем?
— У тебя есть основания так думать, Ник? — спросил Декруа.
— Демон замаскировался под мастера Королевского колледжа, когда Виннум Роке была там учеником. Я думаю, что это планировалось в течение очень долгого времени. Маги могут даже не знать, что на них оказывает влияние демон.
— Чушь собачья! — крикнул министр войны. Затем последовал поток более сложных ругательств.
— Я думаю, что на этом всё, — сказал министр Делкруа. Он отвёл Ника в зал. — Спасибо, Ник. Если мне понадобится твоя помощь, я с тобой свяжусь.
Теперь, когда Ник стоял рядом с ним, он выглядел намного старше. Его волосы ведь не были такими серыми?
Из комнаты продолжали доноситься крики.
— Я слишком много сказал?
— Нет, я думаю, ты сказал достаточно. Он начинает понимать серьёзность ситуации.
— Могу я попросить вас об одолжении? — сказал Ник. — Вообще-то, даже двух.
— Да? — Министр поднял бровь.
Они оба знали, что Ник не был под заклинанием, и какие бы просьбы он не произнёс, они были его собственными желаниями.
— Во-первых, письмо главному библиотекарю в Либрариуме, дающее мне доступ к полной коллекции.
— Что ты надеешься найти? — спросил министр.
— Я не уверен. Я думаю, Виннум Роке предсказала, что это произойдёт, и оставила нам указания, как справиться с этим. Она хотела, чтобы люди знали, что она всех спасла. После прочтения её автобиографии я не могу вспомнить никого более решительного в стремлении получить признание, которое, как она считает, заслуживает.
Министр улыбнулся.
— Я думаю, ты нашёл необходимое условие для получения звания Архимага. Ты не думал, что такие указания уже могли быть найдены?
— Их, возможно, не приняли за то, чем они на самом деле были.
Ник знал, что смысл, который он вложил в свои слова, заключался в том, что он мог видеть то, к чему учёные мужи (и немногочисленные женщины) Королевского колледжа были слепы, но это не было большой проблемой. Вероятно, он был единственным человеком, который когда-либо потрудился искать.
— Я позабочусь об этом. А второе?
— Деньги, — сказал Ник.
— Сколько?
— Не так уж много. Достаточно для небольшой пенсии. Если со мной что-нибудь случится, моя мать…
— Понял, — сказал министр Делкруа. — Я бы в любом случае позаботился об этом.
— И спасибо, что не использовали на мне магию.
— Я стараюсь не использовать арканума больше, чем это необходимо. Побочные эффекты могут серьёзно докучать. — Он снова улыбнулся, на этот раз немного горько. — Я знаю положение, в котором ты находишься. Если Архимаг думает, что ты можешь влиять на события, ты должен ему верить.
Независимо от того, манипулировал он им в своих целях или нет, Ник доверял ему, и он испытал огромное облегчение, узнав, что о его матери позаботятся.
Появился тощий дворецкий, чтобы проводить Ника до входной двери, и министр вернулся к более важным вопросам.
Коляска ожидала его снаружи. Был ранний вечер и довольно светло. Резкий ветер ущипнул его, но ничего серьёзного.
— Всё в порядке, я пойду пешком, — сказал он кучеру, открывшему дверь кареты. Тот пожал плечами и закрыл дверь.
Прогулка помогла очистить его разум, и ветер заставил его двигаться быстрым шагом. Он напомнил себе, что ему нужно больше заниматься физическими упражнениями. Возможно, этим он сможет занять себя на следующие несколько недель.
Дорога, которой он добирался до главных ворот, проходила мимо клумб с цветами. Он попытался вспомнить что-нибудь знакомое, несмотря на то, что растения могли поменяться много раз с тех пор, как он был ребёнком и играл здесь. Он был почти уверен, что здесь рос густой куст ежевики.
Его ударили сбоку, и он упал вниз и покатился под куст, оказавшийся у него на пути. Вокруг было куча зелёного и коричневого, листья и грязь. Он лежал лицом вниз, а на его спину давил вес. У него перехватило дыхание, и он был ошеломлён.
Его потянули за куртку, давление сверху пропало, его перевернули на спину, и вес снова опустился. На нём сидела Диззи.
— Почему мой отец хотел поговорить с тобой? — прошипела она.
Они были внутри кустарника. Теперь он был очень знакомым — маленькое пространство зелёного света посреди зелёных стен. Она была в платье, сбившемся в кучу, и в своих кулаках она держала его лацканы.
— Он просто хотел поболтать, — сказал Ник.
Она была мягкой и тёплой. Если он что-нибудь быстро не сделает, он будет чувствовать себя крайне неловко. Он замедлил дыхание и попытался очистить разум.
— Мой отец не будет приглашать сына горничной к министру войны и начальнику штаба Секретной службы, чтобы поболтать.
Она была очень зла. И было ещё что-то… зависть. Для неё было очень важно, чтобы отец уважал и восхищался ей. Она потратила большую часть своей жизни, пытаясь доказать свою ценность и ему, и себе. Ник видел это воочию. И теперь её игнорировали из-за сына горничной. Здесь было из-за чего прийти в бешенство.
— Это не то, что ты думаешь. Так получилось, что я был близок с Симоль. Это о ней все хотят знать как можно больше, и так получилось, что я был ближайшим к ней человеком. Это всё.
Диззи продолжала смотреть на него, но её хватка ослабела. Тем не менее, она осталась сидеть на нём. Это было мучительно приятно.
— Что они хотели знать? — Теперь её голос был менее напряжённым. Она пыталась представить всё так, будто у неё была какая-то разумная причина вот так напасть на него.
— Ты знаешь, как твой отец задаёт вопросы? Он накладывает на меня заклинание принуждения, поэтому я рассказываю всё, что знаю, независимо от того, насколько это банально, неудобно или неловко. Трудно вспомнить, что он спрашивал или что я отвечал. За это, кстати, я только благодарен.
Взгляд на её лице изменился на шок, затем на что-то похожее на стыд. Или, может быть, жалость. Она слезла с него.
Он, конечно, солгал. Её отец не накладывал на него заклинания — не в этот раз, по крайней мере. При других обстоятельствах он был бы унижен, представ перед ней в таком свете. От того, что человек, на которого он больше всего хотел произвести впечатление, увидел его слабым и беспомощным, он должен был в отчаянии ползать по земле, но ничего подобного не было.
Вся разница была в том, что он сознательно изобличил себя. Он хотел, чтобы она увидела в нём обычного работника её отца. Не соперника, а просто чернорабочего. Сына горничной.
Это было забавно. Он провёл столько лет в погоне за этой девушкой, на которую он не имел права, и теперь он использовал всё, что узнал, чтобы оттолкнуть её. Он сделал всё возможное, чтобы позаботиться о своей матери, и теперь он будет защищать Диззи, пока может.
Самое безопасное для неё место было подальше от него. Симоль была более способной, чем он, и она выжила, отделив свой дух от тела. Он же понятия не имел, как это сделать.
У него не было никаких иллюзий относительно его роли во всём этом. Это его связь с Симоль, с демоном, с Диззи привлекла к нему внимание других людей. Он был всего лишь коновязью, к которой люди привязывали поводья.
— Не тупи, — сказала Диззи.
— Что?
— Если бы моему отцу от тебя нужна была только информация, он бы замариновал твой мозг в банке и извлёк всё, что захочет. Ты что-то ещё от меня скрываешь, и меня это раздражает.
Он мог сказать ей, что пытается защитить её, но она, скорее всего, просто ударит его в нос.
Он сел и выгнул шею, чтобы посмотреть на стены из листьев.
— Как мне выбраться отсюда?
Позади раздался шорох, и когда он повернулся, её больше не было. Он вздохнул. Он мог не пугать её, пытаясь выставить себя бесполезным работником её отца; вероятно, он мог бы справиться, сыграв самонадеянного слабака. Так или иначе, но свою задачу он выполнил.
Пришлось поднапрячься и порвать при этом одежду, чтобы выбраться из кустов. Он споткнулся и упал в лужу. Домой он возвращался с мокрыми коленями.