— Он всегда так выглядит? — сказала Виннум Роке, махнув сигаретой в руке в его сторону.
Она была не такой старой, как он ожидал. Худая и угловатая, с суровым видом. Как у учительницы. Учительницы, которая заставляет мужчин-учителей рядом с ней нервничать. Кроме учителя физкультуры, который тайно питает к ней чувства, но которому не хватает смелости в них признаться.
Ник улыбнулся из-за своих причудливых мыслей, а затем на его лице вспыхнул жар, когда он подумал, что Архимаг могла читать мысли.
— Выглядит как? — спросила Симоль.
— С выражением постоянного извинения. — Она затянулась сигаретой, которая тихо тлела между её пальцев.
— Простите, — сказал Ник, не в силах остановиться.
— Видишь? — сказала Виннум Роке, выпустив длинный шлейф фиолетового дыма.
Ник осознавал, что разговор не клеился. Ему нужно было что-то сделать, что-то сказать прежде, чем ему выдадут метлу и скажут подметать, пока они будут разговаривать между собой.
— Я Ник. Николав Тутт. Я читал вашу книгу.
Виннум Роке подняла бровь, позволив себе показать толику любопытства.
— Да? Которую из?
— Ох. Гм, вашу автобиографию. И «Сказания мифа и легенды» Винке Мунро.
— И что ты узнал? — спросила она его.
Ник не ожидал проверки его понимания прочтённого, но это был единственный тип вопросов, на которые он был готов ответить.
— Что демоны восприимчивы к хорошо рассказанной лжи.
Это оказало какой-то эффект: она не была впечатлена, но, может быть, уже не была такой незаинтересованной.
— Ты думаешь, что всё так просто? — спросила она. Он знал, что она подумала, что его ответ, возможно, был удачной догадкой. У неё действительно были задатки учителя.
— Нет. Я думаю, что требуется много удачи, если ты не знаешь, что делаешь.
— А ты знаешь, что делаешь?
— Мне повезло. Меня пожалела школьная библиотекарша. Она прислала меня сюда.
— Не много в этом доброты, — сказала Виннум Роке.
— Она демон, — сказала Симоль.
— Конечно, — сказала Виннум Роке.
Теперь, когда у него была возможность разглядеть её, она меньше выглядела как учительница и больше походила на жену фермера. Невесёлая невзрачная женщина, которая перемешивала в горшке на печи, держа на руках младенца. Закалённая трудностями жена, муж которой умер молодым, оставив её вести дела. Она поплакала над его могилой, а на следующее утро надела его рабочую одежду, закатала слишком длинные рукава и запрягла лошадей в плуг.
Женщина, которая занималась тяжёлой работой, потому что некому было сделать её за неё.
Симоль уставилась на него.
— Что? — сказал он.
— Это было хорошо, — сказала Виннум Роке. Её волосы стали короче, практичнее, а носила она комбинезон.
Ник осмотрелся. Комната была другая. Более аскетичная, почти без украшений. Его маме она бы не понравилась. Она вложила бы ему в руку метлу и сказала бы ему начать с одного конца, а сама начала бы с другого.
— Простите, — сказал Ник.
— Не надо, — сказала Виннум Роке. — В конце концов, ты смог это сделать.
— Как ты это сделал? — спросила Симоль. Она выглядела менее впечатлённой, её лицо требовало от него ответа.
— Сделал что? — спросил Ник.
Симоль посмотрела на него, а затем потопала к двери. Ник подошёл к окну, — его, возможно, мгновение назад там не было, — и выглянул наружу.
Море высокой травы исчезло. Вместо него была обработанная земля, готовая к посадке.
— О, — сказал Ник, — ты имеешь в виду это. — Он повернулся к Виннум Роке. — Вот как вы занимали демонов всё это время?
Она кивнула, делая быстрые, короткие затяжки сигареты, её глаза метались, словно она читала невидимую книгу.
— Что это значит? — сказала Симоль. — О чём ты говоришь?
— Это сложно, — сказал Ник.
Лицо Симоль скривилось в ужасе.
— Ты снисходителен ко мне?
— Нет. — Ник не сводил глаз с её рук, готовый уклониться от огненного шара.
— Тогда как ты это назовёшь?
— Хм, технически, я был покровительственным.
— И в чём разница? Технически.
— О, ну, снисхождение — это умышленная попытка вести себя высокомерно, тогда как покровительство — это больше, хм, случайная.
Глаза Симоль сузились, словно она прицеливалась.
— А как ты назовёшь того, кому удалось одновременно быть снисходительным и покровительственным?
— Одарённым?
— Я бы его не так назвала.
— Может быть. Я вижу это так.
Она повернулась, чтобы выглянуть через дверь наружу, а затем обратно к нему.
— Объясни, почему ты можешь менять форму мира, когда у тебя нет магических способностей, в то время как я могу сделать это. — Она указала на старое кресло-качалку в углу, которое, похоже, изготовили с большим вниманием. Оно распалось на опилки.