Обе девушки обменялись взглядами, не имеющими очевидного значения, но которые, тем не менее, заставили Ника почувствовать себя неуютно. Он был посреди чего-то, чего не мог понять, и он даже не был уверен, что хочет.
— Я хочу быть в деле, — сказала Диззи. — Я знаю, что она может пойти туда, куда я не могу, но я могу взять тебя в места, о которых ты только мечтал.
Ник встал, жар вернулся к его лицу.
— Я подумаю об этом. — Он повернулся и пошёл обратно к своему столу.
Первогодки ушли, но Даво, Фанни и Брилл ждали его.
— Диззи собирается научить меня бегать, лазать и сражаться, — ответил он их вопрошающим лицам.
— Отлично, — сказал Брилл. — Уверен, это именно то, что тебе нужно. Свежий воздух, много упражнений. Я бы присоединился к тебе, но я интеллектуал. Мой ум — мой главный приоритет, моё тело — храм, и так будет оставаться вечно.
— Я тоже интеллектуал, — сказал Фанни.
— То же самое, — сказал Даво.
Ник не мог обвинить их в нежелании присоединиться к его новому тренировочному режиму. Это будет изнурительно и очень болезненно, если Диззи, как всегда, будет следовать себе. Но он улыбался этой мысли. Она проведёт с ним время по собственному желанию, чего она до сих пор не делала. Это всегда происходило по его инициативе. Он начал есть свой остывший обед, закидывая еду и запивая её водой в рекордные сроки. Он откинулся назад, вдохнул и мог поклясться, что учуял грязную траву и сломанные лепестки.
Глава 4
Ник бежал, в его груди горело. Холодный утренний воздух входил в лёгкие как нож, а затем взрывался крошечными осколками расплавленного металла. Его руки дико поднимались и опускались, когда он заставлял себя продолжить бег. Он никогда не был склонен горевать из-за своего несчастного положения или зацикливаться на нём. Гнев и жалость к себе мало чем помогали и лишь продлевали период, во время которого он ничего не делал со своей проблемой. Но это… это он ненавидел.
Он обежал вокруг столовой и направился обратно к коттеджу. Достижение в виде пройденной половины пути не делало бег менее изнурительным.
— Я считаю тебя недостаточно гибким, — сказала Диззи. — Давай посмотрим, что мы можем сделать.
Она подошла к его обучению — или реабилитации, как она это назвала, — с профессиональной беспристрастностью. Она рассматривала его как сломанную игрушку, которую нужно починить, и первый шаг заключался в тщательном осмотре. Такая ситуация буквально должна была стать воплотившейся в жизнь мечтой.
Но она не стала.
Прикосновения Диззи были холодными и обезличенными. Она скручивала и сгибала его, проверяла его пределы, а затем заходила ещё немного дальше, чтобы посмотреть, что будет. Она действовала совершенно серьёзно, полная достоинства, но он слишком хорошо её знал, чтобы не заметить лёгкий оттенок садистского удовольствия в её глазах.
Возможно, ему это показалось. Возможно, это её мечта воплотилась в жизнь.
— Нет смысла пытаться тонко настроить инструмент, пока он не настроен хоть как-то, — сказала она, в это же время пытаясь оторвать ему голову и в конце концов убедившись, что она крепко прикреплена к шее. — А ты расстроен совершенно. Мы должны начать с регулярной растяжки, утром, как только ты проснёшься, и вечером, перед тем как лечь спать. Это и бег. Много бега, так быстро, как только ты сможешь справиться. Ты должен заставлять себя, Ник. Ты будешь обманывать только самого себя, если пойдёшь по кратчайшему пути. Задача не в том, чтобы достичь непосредственно цели, приложив наименьшее количество усилий. Усилия и есть цель.
— Я понимаю. — Было трудно держать раздражение под контролем, когда она говорила с такой самонадеянностью, с такой уверенностью в его намерениях. Его методы, которые он использовал, когда сталкивался с проверкой себя перед учителем, были совсем не теми же, которые он использовал, когда ему приходилось испытывать самого себя. Так он, по крайней мере, предполагал. Ему нечасто доводилось оказываться в таком положении.
— В обычных условиях я бы сказала тебе не спешить и не подвергать себя риску получить травму, но в нашем случае я не думаю, что у нас есть время идти по медленному пути. Боль — твой друг, она скажет тебе, что ты на правильном пути.
Скорость, с которой она вернулась к той властной девушке, которая всегда придумывала план и всегда принимала решения, была молниеносной. Когда они были детьми, разница в их статусах сделала это неоспоримой частью их отношений. Сейчас, однако, она была простой ученицей. Он не был обязан делать то, что она ему говорит.