— Стимулятор? Удаляется? Тогда зачем кому-то пить его?
— Ради вкуса, сир? — предположил Монфорт.
Принц нахмурился.
— Эта женщина — монстр. И ты уверен, что мы не можем запереть её в башне или что-то в этом роде.
— Боюсь, это всё ещё считается неконституционным. Исследование, которое вы заказали провести, не выявило никаких лазеек. Развод — ваш единственный реальный выход, и я боюсь, что это только спровоцирует Её Королевское Высочество.
— Да, это приведёт к катастрофе. По крайней мере, сейчас она всего лишь пытается сохранить моё здоровье, какими бы ошибочными ни были её методы. Представь, если она действительно захочет причинить мне вред. — Он вздрогнул и напомнил себе, что роль регента в жизни — страдать за свой народ.
Два стража, расположенные по обе стороны двойных дверей, открыли по одной двери каждый. Принц вошёл в большую комнату с длинным столом, за которым сидели пятеро мужчин и спорили. Поскольку все они смотрели в другую сторону, никто из них не заметил тихого прибытия принца.
Все слуги, конечно, заметили его появление в дверях и стояли прямо и неподвижно, пристально глядя в никуда, что, как правило, должно было бы предупредить остальных в комнате, но в этом случае они были слишком поглощены дискуссией о школе Ренсом.
Монфорт сделал шаг вперёд, чтобы дать им знать о прибытии принца — скорее всего, небольшим кашлем. Принц остановил его поднятием рук и слушал свой самый надёжный совет в озадаченном молчании.
— Мальчик — ключ.
— Мальчик — ребёнок. Дело решено.
— Да ты шутишь. Решено? Разве ты не догадываешься, что за этим грядёт?
— И что же?
— Я понятия не имею. Но оно грядёт, уверяю тебя.
— Если мы продолжим рассматривать каждую тень как врата для демонов, нас победят не демоны, а наша собственная тупость.
Похоже, этот спор продолжался какое-то время. Он был энергичным и яростным, но в тонах презрительной учтивости, которая предполагала, что никто не был готов признать ошибочность взглядов, которых они твёрдо придерживались.
— Господа, — сказал один из них, вставая и глядя на дверь.
Остальные тут же встали и повернулись лицом к принцу. В унисон, словно они это отрепетировали, они поклонились от плеча, формально и покорно, приветствуя его: «Ваше Величество».
Здесь также стоял сервировочный столик с большим кофейником на нём и молодым слугой рядом с ним, элегантно одетого в дворцовую ливрею и низко опустившего голову, молчавшего и готового налить горячие напитки по первому требованию. Принц с подозрением посмотрел на большой серебряный кофейник. Юноша воспринял это как признак желания принца получить напиток и подошёл, чтобы взять фарфоровую чашку.
Принц отмахнулся от него. Он не будет пить эту дрянь. Одной мысли об этом было достаточно, чтобы ему захотелось здесь и сейчас удалить кофеин.
— Господа, — сказал принц, сев во главе стола. — Насколько я понимаю, у нас есть некое срочное дело, которое не может подождать до утра.
— Да, Ваше Величество, — сказал министр иностранных дел Куплас, — боюсь, что так. Это Гвюр.
— Что они сделали на этот раз? — спросил принц. — Ещё больше неконтролируемых магов?
Куплас покачал своей тонкой худой головой, а затем сел и потянул вниз пиджак, взявшись за него на месте стыка лацканов.
— Нет, сир, хотя это может быть связано. Этим вечером мы узнали о перевороте. Правительство пало — правительство, которое рассматривало наши особые отношения как благоприятные — и было заменено группой, которая относится к Ранвару гораздо более неоднозначно.
— Вы имеете в виду, что они считают нас тиранами, которых нужно изгнать из каждого уголка гвюрианской земли, — сказал принц.
— Да, сир, думаю, можно и так обобщить, — сказал Куплас.
— Эти выскочки имеют какое-либо отношение к религиозным фанатикам, за которыми мы гонялись по всему гвюрианскому захолустью?
— К сожалению, это не очень ясно. — Куплас выглядел болезненно. Он ущипнул переносицу своего длинного носа. — Если бы я предполагал, то я бы сказал, что связь есть, но какая именно… — Он посмотрел через стол на фигуру Начальника штаба Секретной службы, сидящего в маске. — Начальник?
Большие плечи Начальника поднялись, когда его грудь наполнилась воздухом. Затем снова опустились.
— Мы подозреваем, что они — руководство культа и руководство новой правящей партии — состоят в каком-то союзе, но прямого контакта между ними не было.
— Насколько вы знаете, — сказал Решвей, министр войны. Его тон был пренебрежительным и содержал немало обвинений.
Предполагалось, что Секретная служба уже совершила облаву на заговорщиков, извлекла из них объяснение того, как им удалось добыть сырой арканум, и, что более важно, кто научил их (довольно грубо) использовать его. Потеряв руководство, остальные должны были впасть в отчаяние и уныние. Но всё было не так.