Она пошла в хорошую гостиницу, где остановился Марнус. В ней было полно поклонников и подхалимов, многие искали его милости, как и она.
Она не слишком старалась. Выбранная одежда подчёркивала её фигуру, но сохраняла некоторую тайну. Она несколько раз ловила его взгляд, но не заставила себя войти в его тесный круг. Она использовала все женские хитрости, которые накопила, которые ненавидела, которые заставляли её чувствовать, что она занималась совершенно другим родом деятельности. И она терпеливо ждала.
В конце вечера, когда она подумала, что потерпела неудачу, и подумывала о какой-нибудь безрассудной последней попытке, он предстал перед ней. Высокий, с седыми волосами, с аккуратно подстриженной козлиной бородкой, окружающей рот.
— Не хотели бы вы прийти ко мне комнату? — Он, по крайней мере, был прямолинейным.
— Да, — сказала Джира-Джейн.
Она знала, что скорее всего это ни к чему не приведёт. В ней его не интересовало ничего, кроме её тела, и она подтолкнула его думать только в таком ключе.
В своей комнате он сказал:
— Сними одежду и ляг на кровать.
Что она собиралась делать? Притворяться оскорблённой? Настаивать на том, чтобы к ней относились с достоинством? Она расправила кровать. Она легла на неё.
Он, по крайней мере, был умелым любовником. Она боролась со слезами, со своим чувством потери. Это её единственный шанс произвести на него такое сильное впечатление, чтобы он не бросил её утром, как все остальные. Она изо всех сил старалась ответить на его страсть, вести себя так, будто она хотела быть здесь. Она знала, что этого будет недостаточно, но она отдала бы этому всю себя.
Он заснул, как только он закончил, и Джира-Джейн лежала в темноте, голая и замёрзшая. Он перетянул всё одеяло на себя.
Посреди ночи её разбудили его ищущие руки. Он не был удовлетворён, и она снова отдалась ему. Теперь она злилась. Злилась на себя за то, что была такой глупой, за то, что была такой беспомощной. Она боролась с ним — не для того, чтобы остановить его, но чтобы заставить его стараться сильнее. Если это была похоть и ничего более, пусть великий Марнус Рольф покажет ей, на что способна легенда. Она заставит его, отказываясь позволить его похоти затмить её. Они соревновались, кто доставит другого на более большие высоты экстаза.
Она уснула, как только она закончила.
Утром, когда первый свет проникал в комнату сквозь трепыхающиеся шторы, она потянулась к нему и начала прощальное соитие. Нежные и медленные, её поцелуи были легкими, а его — тёплыми. Теперь в них было что-то большее. Благодарность, возможно, нежность, если только это не было игрой её воображения, и то, что она не чувствовала долгое время, — любовь.
Любящий поцелуй был тем, чем стоит дорожить, поняла она.
Она ничего не ожидала от него. Она даже не просила его о помощи; в этом едва ли был смысл. Неловкий отказ только испортил бы уже горький вкус. По крайней мере, она провела ночь с героем — сколько никчёмных женщин могли бы заявить такое?
Когда он встал, чтобы одеться, он выглядел старше. Его тело было мускулистым и в хорошей форме, но покрыто шрамами, как старыми, так и недавними. Она сидела на кровати, голая, наблюдая, как он уходит, желая, чтобы он запомнил её во всём её великолепии. Возможно, однажды он вспомнит её и пожалеет, что оставил её, пусть даже только из-за самых базовых и вульгарных причин. Эти причины, в конце концов, подходили ей лучше всего.
— Я тоже маг, — непроизвольно вырвались из её рта слова.
— Да, — сказал он, поворачиваясь и застёгивая рубашку. — Не очень сильный. — Его прямота не была недоброй, просто непоколебимой.
— Я пыталась стать лучше, но я не могу справиться с этим сама, и никто не хочет мне помочь. Они интересуются мной только по другим причинам, либо, когда понимают, как медленно я учусь, не хотят тратить на меня время и силы. Как думаете, могли бы вы… — О чём она собиралась попросить его? Об оплате? — …дать мне какой-нибудь совет?
Это было разумно, не так ли? Просто подсказку, намёк. Указание от друга. В конце концов, он был настоящим волшебником. Он может знать пару полезных вещей.
— Хм. — Он оценил её проницательным взглядом. Она чувствовала себя ещё более голой. — Ты недостаточно стараешься. Ты ленива и легко отвлекаешься. Не думаю, что ты в самом деле хочешь стать лучше.
Оскорбления? Вот что она заслужила? Она прикусила язык. В его природе было быть до жестокого честным. Он рассказывал ей то, что видел.