— А где это место? — спросил Ник. Ответа не было, но Ник не собирался оставлять всё как есть. У него никогда не будет другого такого шанса. После того, как он отклонит предложение Высшего Отца (или, что ещё хуже, примет его), его, вероятно, используют как полено в камине, как топливо, которое сожгут и которое улетит в виде дыма и пепла. Сначала он мог по крайней мере удовлетворить своё любопытство. — Откуда вы?
Ник не ждал ответа, не связного, по крайней мере. Может быть, смутный намёк на миф или сказку, которая не имела реального смысла, или на сотню разных.
Крошечные огни вокруг них кружились, и мир, который он знал, был заменён зловещим красным шаром.
— Я был создан в месте, которого больше не существует. Здесь был мир, на месте которого сейчас находится это облако пыли. — Высший Отец провёл рукой через небольшое облако пыли, заставляя его мерцать.
Это был шокирующе прямой ответ, и Ник почти забыл продолжить разговор. Если у Высшего Отца было настроение говорить, Ник хотел получить от него как можно больше информации.
— Кем? — спросил он. — Кто вас создал?
— Айни Ахлия. Человек — не такой человек, как вы, не с двумя руками и двумя ногами и головой с отверстиями, но что-то похожее — только не такой. Существо, живущее среди многих. Миллионов. Миллиардов. Они жили, они умирали, они любили они размножались, так же, как и вы — только не так. Их мир был грандиозным и великолепным шаром великих и гениальных умов. Они были существами несравненных способностей, всегда пытались расти и расширять свои знания, своё понимание и свои пределы.
— Этот человек, Айни Ахлия, создал вас?
— Он совершил ужасное и отвратительное открытие — он узнал, что живой ум может изменять пространство. Не только пространство в его собственном воображении или во сне, но и в реальности, в пространстве, в котором существуют люди.
— Почему это ужасно и отвратительно? — спросил Ник.
— Потому что живой ум должен был быть отделён от живого существа, в котором он находился, чтобы достичь этой способности изменять форму.
— И он сделал это с собой? — спросил Ник.
— Нет, — сказал Высший Отец, качая головой. — Нет, нет. Не с собой, с другими. Эксперимент над собой привёл бы его работу к очень быстрому завершению. Правда, его эксперименты на других всё равно были быстро прекращены — его казнью.
Ник кивнул. Это казалось подходящим наказанием для убийцы.
— Но умы всё ещё были, — сказал Высший Отец.
— Они не были мертвы?
— Нет, — сказал Высший Отец. — Они были живы и трансформированы и испытывали неизмеримую боль. Но убивать их в качества акта милосердия не считалось приемлемым. Незавидная судьба для его жертв. Для жителей того мира смерть была гораздо худшей судьбой и предназначалась для преступников и безумцев. После казни Айни Ахлии люди продолжили его работу и обнаружили, какие части ума отвечают за изменение реальности.
— Они продолжали свои эксперименты на живых умах? — Ник был ошеломлён. Они убили человека, виновного в совершении ужасного акта над невинными, но, видимо, были готовы продолжать его работу после совершения первоначального зла.
— Не продолжать их было бы потерей. Так они, по крайней мере, считали. Тебе может показаться, что вмешиваться в порабощённый ум так же жестоко, как и в первую очередь порабощать его — и так оно и есть — но люди этого мира проводят жёсткое различие между начинанием и продолжением. Им это казалось правильным и сострадательным.
— И так вышло, — продолжил Высший Отец, — что открытие того, что умы могут изменять форму реальности, привело к открытию, что сами умы могут быть изменены, и тем самым будет создано новое существо.
— Вы? — спросил Ник.
— В конечном счёте, да, — сказал Высший Отец. — Но не сразу. Сначала им пришлось пожертвовать умами и объединить их в один. Они были объединены, пересажены и сварены вместе жаром и болью. Боль — это мощный клей, который может связывать вещи в течение многих веков. Поток диссонирующих цветов и текстур наводнил мои чувства, когда я впервые проснулся, мои крики не были услышаны, но постепенно боль стихла, пока я не остался дрожать на её берегу.
Ник не мог не быть в ужасе. Он понимал, что слышал о совершенно другой культуре, отличающейся от его собственной так же сильно, как отличаются друг от друга птицы и рыбы или ящерицы и львы, но идея рассматривать людей как ингредиенты в эксперименте, которые смешивают и перемешивают, не укладывалась в его голове.
— И вы были результатом?
— В конечном счёте, да, — сказал Высший Отец, получая удовольствие от дискомфорта Ника, хотя, возможно, это был плод его воображения. — Объединённые умы имели эффект совместного смещения реальности. Весь мир разваливался, и то, что когда-то было большой миской с небольшим количеством всего, превратилось в суп. Из которого я медленно появился. У меня были воспоминания и концептуальное осознание существ, которые породили меня, но было ещё много всего, чему можно научиться. Это было очень давно.