Николай, забыв о поручении, принял участие в импровизированном представлении. Неловко подпрыгивая, он пытался ладонями поймать летящие брызги. Вдруг кто-то положил руку на его плечо.
- Ты чё скачешь, как козел, толстяк? -
Вздрогнув от неожиданности, Коля обернулся. Сунув руки в карманы, напротив него стоял высокий прыщавый парень. Он упер в Николая не обещающие ничего хорошего щелочки дерзких глаз, затем оглянувшись на умиротворенно жующего пломбир участкового, тихо спросил:
- Мелочь есть, щекастый? - и, случайно зацепив рукой Колину ширинку, похлопал ладонью по его карманам. В их сатиновых недрах жалобно звякнули монеты. Непонятно откуда взявшийся горячий шар запылал внизу живота Николая и в ту же секунду раскололся на тысячу мелких сладострастных осколков, которые стремительно разлетелись по его телу. Коле хотелось, чтобы этот, явно нехороший, парнишка трогал его еще и еще. Он вглядывался в узкие глаза хулигана и начинал понимать свое желание. Помимо воли Николай взял парня за руку. Однако тот принял его не совсем обычный порыв за демонстрацию, если не агрессии, то несомненного сопротивления.
Прыщавый снова оглянулся на то место, где сидел участковый. Скамейка была пуста. Парень взял Николая под руку и повел в близлежащие кусты.
- Эй, мотыль! Ты куда его повел? - раздался голос Червонца. - Какая наглость! - Он повернулся к стоящему рядом Юрке.
- Не говори... Пришло какое-то залетное чмо в наш район и еще понтуется тут, - улыбнувшись, сказал Юрка. Однако в его глазах сверкнул холодок опасности, который не обещал ничего хорошего даже в самых мирных ситуациях.
К долговязому тут же подошли двое его дружков, но, смерив взглядом Червонца, один из них сказал:
- Да, брось ты его, Андрюха... Нам уже идти надо.
Тот, не долго думая, отпустил Колину руку.
- Да я только спросить хотел, - оправдываясь, замямлил прыщавый.
- Валите отсюда, бакланы, пока в репу не получили, - Юрка приблизился к чужакам, надеясь, что они огрызнуться и возникнет драка. Но те, не вступая в сомнительные переговоры, поспешно ретировались с чужой территории.
- Чего эти козлы от тебя хотели? - Червонец глянул на застывшего в оцепенении Николая. Происшедшее событие, - но отнюдь не заварушка, - настолько потрясло Колю, что он пропустил мимо ушей вопрос соседа.
- А? Что? - он медленно возвращался в действительность. - Деньги хотели отнять, - наконец пробормотал Николай.
Вид у него был такой потерянный и жалкий, что Червонец, скосив глаза на Юрку, сказал:
- Ну вот что, сосед, если кто обижать будет - обращайся к нам.
- Без базара... - добавил Юрка и, глянув вслед варягам, сплюнул на асфальт.
С этого дня у Чомги - так теперь называли Колю новые приятели - появились авторитетные в районе покровители. В буквально свалившихся с неба друзьях он души не чаял и всюду сновал за ними, как нитка за иголкой. Очень скоро, как и сам Николай, так и его заступники, почувствовали несоответствие друг другу не только в образе жизни и пристрастиях, но даже и в характерах. Добродушно-уступчивый толстяк холодел при мысли о том, что сегодня вечером ему придется лезть через забор за чужими яблоками или - о, ужас! - участвовать в драках, которые его приятели затевали на дискотеке едва ли не каждую субботу. Правда, уличным бойцом Чомга был весьма условным: его функция в потасовке сводилась лишь к провокационному поддразниванию предполагаемых противников. Но свою порцию фингалов, порой существенных, он успевал получить. На дотошные расспросы матери о природе возникновения столь частых синяков, Коля однозначно бурчал в ответ: «На тренировке получил» ... Он действительно вместе со своими новыми друзьями стал посещать боксерскую секцию, но по решительной рекомендации тренера уже после нескольких занятий оставил эту затею - уж больно беспомощным и неумелым Николай выглядел на ринге. Да и, получив изрядную долю увесистых оплеух, его желание стать сильным, ловким, смелым резко пошло на убыль, и вскоре он перестал ходить в боксерский зал.
Лишь по одной причине Коля жалел о том, что оставил секцию. После тренировки вся группа - около двух десятков юных боксеров - шла в раздевалку. Мальчишки стягивали с себя, пропитанную потом, спортивную форму и, перекинув через плечо полотенца, неспешно направлялись в душ. Коля старался не смотреть на их обнаженные тела. Он притворно долго копался в своем шкафчике, перекладывая с места на место мыло, полотенце, расческу, и последним входил в душевую. Взрослеющие юноши деловито и энергично намыливали свои тела, подставляя их затем под упругие струи воды. В помещении было пять кабинок, которых на всех, естественно, не хватало. Мальчишки, закрыв глаза, чтобы в них не попадала пена, по очереди заходили под душ. Самые развитые и крупные юноши нарочито не отворачивались от остальных, демонстрируя свои уже взрослые мужские достоинства. Коля, как правило, заходил в крайнюю кабинку, в которой с регулярным шипением, едва бежала тонкая струйка воды. Он долго и тщательно намыливал голову и, протерев глаза, жадно наблюдал за покачивающимися в такт движению пенисами парней. У Червонца сокровенный орган выглядел значительнее, чем у других. Николай закрывал и вновь открывал глаза, стараясь запомнить увиденное в душевой. А ночью он будет представлять, как Червонец позволяет ему трогать и ласкать свое сокровище. Коля, затаив дыхание, на время замирал и ...