Я впервые боксировал на всероссийских юношеских соревнованиях. Выступил успешно. Наверное, не потому, что очень хотел выиграть. Просто то, что я делаю на ринге, мне нравится. Нравится быстро скользить по брезенту ринга на моей любимой длинной дистанции. Уловив момент малейшей несобранности соперника в его стойке, движении, взгляде, пользуясь этим преимуществом, наношу левый прямой. Мгновения хватает определить: стоит ли бить еще или лучше сделать ложное отступление, подождать, пока его правая перчатка, не дойдя сантиметра до моего лица, начнет двигаться назад, причем по удобной для меня траектории - делая его подбородок открытым. Мое время. Глаза соперника сначала становятся удивленными, потом безразличными, затем он падает. Что я чувствую в такой момент? Жестокость победителя? Или может, меня волнует запах крови? Есть ли непреодолимое желание добить «поплывшего» противника? Нет, не думаю. Ни то, ни другое, ни третье. Это радость победителя, будь то боксер, призер парусной регаты, либо чемпион математической олимпиады в провинциальной школе. Все в восторженном порыве вскидывают руки, во рту привкус шоколада, и Фреди Меркьюри поет для тебя: «Ты победитель».
На республиканских сборах перед чемпионатом страны мне пришлось увидеть иных боксеров. В небольшом российском городке собрался боксерский цвет нации. Атмосфера пестрела известными лицами и фамилиями. Я горделиво бегал на разминке в спортивном костюме с надписью «Россия». Работал в спарринге с чемпионом страны. Жил в одном номере с призером чемпионата Европы, почти земляком, адыгейцем Асланом Засеевым. Меня захватил всепоглощающий азарт, инфицировавший всю команду - я должен быть включен в сборную. Ведь попасть в сборную страны считается сложнее, чем стать призером чемпионата Европы, ибо на внутреннем ринге соперники значительно сильнее, чем на европейском. Повезло в жеребьевке на первенстве континента: в первых двух боях - не поляк, не румын, не немец (в остальных странах Старого света боксеры уровня наших второразрядников) - считай, бронзовая медаль в кармане. Или на шее. А звучит-то как, когда судья-информатор объявляет: «В красном углу ринга - призер чемпионата Европы такой-то...». Вот мы и выкладывались в тренировочных боях на сборах «по полной». Эти поединки были довольно-таки странные, особенно для стороннего наблюдателя - без судьи на ринге, без секунданта. Казалось бы, просто разминка. Только один человек следил за ходом боя. Ему, облокотившемуся на тугие канаты, одному решать: сбудется ли твоя спортивная карьера или нет. Сказать, что эти поединки были жесткие, значит не сказать ничего. Они был жестокие. Сейчас и только сейчас решается твоя судьба. Если не в этот момент, то уже, пожалуй, никогда.
В этот день я видел перебитые носы, глубокие нокауты, сломанные пальцы рук. В глазах у боксеров легко читались недалеко запрятанная злоба и, как мне казалось, даже ненависть к сопернику. У кого ее не было, тот свой спарринг проиграл. Просто спортивной злости для достижения победы было недостаточно. Я свой бой проиграл. Аслан, как мог, утешал меня:
- Ты, Василий, не отчаивайся, - он хлопал меня ладонью по плечу. - Бой был абсолютно равный, но надо же было кому-то победу присуждать. Тем более, твой соперник оказался из этого города, - Аслан разводил руками: мол, тут ничего не поделаешь.
- Да нет, Аслан, он просто жестче меня боксировал, - я вздохнул. - Видимо, победа ему оказалась нужнее, чем мне.
- А знаешь, что? - земляк уже не знал, как меня утешить. - Приезжай ко мне в Майкоп. Мы поедем к моему дедушке в горный аул и там будем вместе тренироваться, хорошо?