Есть такие особенные женщины, перед которыми забывают свою робость самые нерешительные мужчины. Витюша примостился рядом с девушкой и притянул ее к себе.
Чудесное свечение глаз, легкое дыхание и последняя фраза, застывшая на ее губах, которые становились всё ближе... Едва ощутимый аромат незнакомых духов тонул в многообразии запахов моря. Под мажорный аккомпанемент волн они слились в поцелуе. Будущий офицер Витюша был уже осведомлен, как вести себя с женщинами, и восхитительная прелюдия не заняла много времени. Из того, что случилось далее, курсант Ульянов сделал один вывод: эта девушка будет принадлежать ему. Она и только она должна стать его подругой, любовницей, женой. В гусарской среде Витюша не единожды слышал популистский тезис, что все бабы одинаковы. Сейчас же первому встречному, повторившему грубую сплетню, он готов был плюнуть в лицо. Опираясь на свой незначительный любовный опыт, Витюша делал ЭТО не вполне умело, но с солдатской неутомимостью, усердно. Образцово-ласковая его партнерша под невнятный альковный лепет, словно гениальный и опытный дирижер, руководила симфонией любви. Блядовито-смелые экзерсисы татарки Галочки и бездарно-холодная статичность хохлушки Оксаны не шли ни в какое сравнение с изысканной нежностью и огненной неистовостью его новой любовницы. Через какое-то время Витюша понял, что теряет сознание. Вокруг всё заполыхало ярко-красным огнем. Море вдруг стало небом; его соленая вода шипела и обмывала их горячие трепещущие тела. Блаженство истово металось по Витюшиной плоти, доводя остатки разума до помешательства. Туловище его разрывалось на части. Теряя значительную часть себя, он закричал.
- Не ори так, глупенький, - возвращая Витюшу на берег моря, богиня прикрыла ему рукой рот. - А то сейчас сюда кто-нибудь придет.
Если раньше близость с женщинами его опустошала, хотя и приносила определенное удовольствие, то сейчас Витюша обогатился неведомым доселе золотисто-воздушным чувством. Словно в первые секунды после наступления Нового года, когда он смотрит в испещренное фейерверками ночное небо. И на душе так хорошо!
Под завистливое бормотанье волн они брели по берегу, с наслаждением погружая ступни в теплую шершавую гальку.
- Как тебя зовут, прекрасный юноша? - по-настоящему уже улыбаясь, спросила девушка.
- Витюша, - отчего-то смутившись, ответил курсант Ульянов. - А тебя?
- А меня - Танюша, - озорно блеснув глазами, ответила его спутница.
Татьяна оказалась на четыре года старше Виктора. Она окончила музыкальное училище по классу фортепиано и работала аккомпаниатором в городском эстетическом центре. В Геленджик вместе со своим творческим коллективом приехала с концертной программой, а завтра, как и Витюша, должна была вернуться - ура! - в Краснодар.
На следующий день, с утра, влюбленная парочка гуляла по набережной, затем они поехали с экскурсией в винсовхоз Абрау-Дюрсо, где ходили по замшелым, пахнущим вечностью подвалам, трогали пальцами огромные дубовые бочки, дегустировали терпкое пурпурное вино. Обратной дороги не заметили - целовались на заднем сиденье автобуса.
После обеда в греческой шашлычной Витюша предложил сходить искупаться на море.
- Всё-таки в последний раз, - сказал он.
- Почему - в последний? - удивилась Татьяна. - Я сюда еще в сентябре на несколько дней приеду, когда людей будет намного меньше. - А ты приедешь? - она заглянула ему в глаза.
Витюша на вопрос не ответил и заметно погрустнел.
На пляже он ей всё рассказал. Про родителей, про военное училище, про предполагаемое участие в войне и о намерении его избежать.
Татьяна долго смотрела на море и молчала.
- Выходит, у меня появился шанс выйти замуж за профессорского сынка, - усмехнулась она. - Несказанно повезло... На моем месте могла оказаться любая из них, - Татьяна кивнула на стайку оживленно щебечущих о чем-то девушек. - Так?
- Нет, не так, - сказал Витюша и, притронувшись пальцами к лицу возлюбленной, повернул его к себе. - Я могу бросить училище, оставить родительский дом, никогда не приезжать в этот город, но я хочу лишь одного - чтобы ты стала моею. - Пожалуй, с такой убежденностью он говорил впервые в жизни и уже сам ни секунды не сомневался, в том что так оно и есть. Ему нравилось в Татьяне всё, и ничего не противоречило: и легкая стремительная походка, и тонковатые белые ноги, и рыжая, нарочито взлохмаченная копна волос, и даже чуть вульгарная улыбка. Для любого другого мужчины этого было ничтожно мало. А Витюше хватало. Он вспомнил их отчаянно-нежные поцелуи и первую ночь любви. Несмотря на то, что с начала их знакомства не прошло и суток, он был убежден, что это его женщина.