Внешность тети Марины не предполагала божественного происхождения, и посему полноватая девушка с круглым конопатым лицом была совершенно не озабочена тем, что скажут о ней соседи. Хорошо, хоть такой мужчина отыскался. А говорили они много и охотно, особенно в первое время их сожительства. Подробностей этого знакомства никто не знал, да и теперь, когда Вазгена здесь больше нет, они значения не имеют. В первые несколько месяцев горячий кавказский мужчина, проявляя чудеса темперамента и скрашивая их традиционными сладкозвучными комплиментами, раз и навсегда завладел сердцем тети Марины. На работу он уходил, когда еще не наступил рассвет, а возвращался домой уже затемно. Однако ночь была в распоряжении любовников. Вскоре тетя Марина забеременела и сказала об этом своему сожителю. К ее огромному разочарованию, Вазген не проявил бурной радости от предстоящего отцовства. Буркнув что-то по-армянски, он вышел за дверь покурить. Вернувшись в комнату, Вазген приласкал плачущую любовницу и сказал, что скоро у них всё будет хорошо. Он заработает много денег, отремонтирует обветшалый дом, и заживут они счастливо втроем. Тетю Марину никогда не обманывали мужчины (за их отсутствием), и поэтому, прильнув к пушистой груди гастарбайтера, она ему поверила.
К середине осени нелегалы достроили особняк, и бригада уехала на родину. Не стал исключением и Вазген.
Зима выдалась снежная, вьюжная и, как никогда в этих краях, холодная. Тетя Марина безвылазно сидела в своем ветхом домике, одолеваемая хронической простудой, таким же безденежьем и жуткой тоской. Накинуть веревку на крюк в потолке ей помешал уже время от времени напоминающий о себе сын - она была уверена, что будет именно мальчик. Будущая мать, держась за живот, подходила к окну, садилась на стул и часами наблюдала дерзкую снежную круговерть.
Родила она в самом конце зимы - двадцать девятого февраля. С вечера вдруг гулко застучали в промерзшую дощатую дверь.
- Кто там? - испуганно спросила тетя Марина. В ту же секунду бешено заколотилось сердце - Вазген?
- Хрен в пальто. Открывай, непутевая, - она узнала голос бабки Дарьи.
Дрожащими руками тетя Марина отворила дверь перед непрошенной гостьей.
- Не хмурься аки монашка, ночевать у тебя буду, - с порога заявила знахарка. - Сына родишь сегодня, - она скинула овчинный тулуп. Громко зевнула. - Намается, бедолага, из-за матери-то своей, - колдунья кивнула на ее живот. - Мало того, что грешница, так еще и в длинный год рожать надумала. Я ж и говорю, дура дурой, - бабка Дарья поежилась, поискав глазами тулуп. - Пойду ведро угля принесу. Нет, поди, у тебя?
Роженица замотала головой.
- Одно слово - дура, - знахарка хлопнула дверью.
Всю ночь бабка Дарья возилась по дому: выдраила полы, тщательно вымыла посуду, вскипятила козьего молока. В большой кастрюле нагрела воды, приготовила чистые простыни.
Тетя Марина в это время крепко спала - колдунья напоила отваром пустырника и мелиссы.
В полвосьмого утра - за окном начинало сереть - у роженицы начались схватки. Несмотря на состояние матери, мальчишка родился превосходный - упитанный, розовенький, симпатичный.
- Как назовешь-то мальца? - спросила повитуха, перерезая пуповину.
- Коленькой, - прошептала счастливая мать, скользнув языком по пересохшим губам. - Так дедулю моего звали.
- Коленька так Коленька, - проворчала бабка Дарья, укутывая младенца в простыню, и едва слышно добавила: - Не будет ему в жизни счастья, всё одно...
В канун международного женского дня вернулся Вазген, объяснив свое длительное отсутствие болезнью и немощью стареньких родителей (и это было сущей правдой). Для тети Марины так и останется нераскрытой тайна, что она не единственная женщина горячего кавказского мужчины - в Ереване с не меньшей страстью Вазгена ждала черноокая красавица Каринэ, его законная жена. Однако за несколько лет совместной жизни супругам не удалось нажить ни особого богатства, ни детей. Армения в ту пору обрела, так называемую, независимость, но экономическое состояние новоиспеченного государства являло собой крайне тяжелую картину. Десятки тысяч молодых, сильных, умелых мужчин в поисках лучшей доли ринулись в страны дальнего и ближнего зарубежья, прежде всего, в Россию. Кому-то из них найти приличную работу и жилье помогли уже проживающие там более предприимчивые и успешные родственники, но большинство - таких, как Вазген - устраивались строителями, торговцами овощами, водителями.