- Ты можешь немножко подождать, хотя бы до утра? - я наблюдал за охранником. - Уйти, думаю, мы всегда успеем.
Горец достал из огромного, видимо, общепитовского холодильника трехлитровую банку с молоком и поставил ее на стол. Порезал ножом булку серого хлеба и положил рядом с банкой большие ломти.
- Посмотри, Серега, сколько хлеба, - я кивнул на стоящий рядом с холодильником старенький шкаф. - На целую ораву хватит. Не думаю, что они хлебом баранов кормят.
- Кушайте, не разговаривайте, - повысил голос их сопровождающий.
- Ну вот, начинается, - вздохнул Червонец, - давай я сейчас его «спать» уложу?
- Не надо, подождем, что будет дальше, - несмотря на беспокойство и даже страх в моем сознании, любопытство всё же возобладало над ними.
Молоко оказалось прокисшим, а хлеб - черствым и невероятно низкого качества, скорее всего, с добавлением отрубей.
- Покушали? Теперь пошли спать, - охранник стволом ружья показал на дверь в другом конце барака. Открыв ее, кавказец подтолкнул нас в темное чрево еще одного помещения.
Все предметы вокруг моментально исчезли, и лишь темнота, чуть подрагивая, колыхалась в пространстве неизвестной комнаты.
Вдруг в глубине помещения чиркнула спичка. Мрак барака разбавился тусклым ее свечением.
- Проходите сюда, мужики, - раздался из темноты чей-то хриплый голос, - здесь как раз два места есть.
Через несколько секунд сгоревшая спичка погасла. Мы на ощупь, постоянно натыкаясь на какие-то углы, пробрались к указанному месту и легли на постеленное на нарах тряпье.
- Где мы находимся? - спросил я.
- Да не мужики это вовсе, а пацаны еще, - сказал кто-то.
- Да какая разница? Мы здесь все одинаковы, - из темноты донесся другой голос. - Вы, ребята, да и мы все - находимся в полном отстое, грубо говоря, в рабстве у чеченца Казбека.
- Так мы же, вроде, в Адыгее? - сказал Червонец.
- Ты что, парень, вчера родился? - он тяжело вздохнул. - Этого добра везде хватает. И неважно, кто этот бандит - чеченец или русский. Говорят же, что у преступности нет национальности. С таким же успехом тебя мог взять в рабство и узбек.
- И сколько вас ... нас здесь? - я на локте приподнялся на нарах. Я не совсем понимал: как меня - русского, на территории России мог взять в рабство, например, узбек или кто-то еще, но спорить не стал.
- С вами будет пятнадцать человек, - подумав некоторое время, ответил узник.
- А что заставляют делать? - поинтересовался Червонец.
- Чистить фермы, доить коров, строить теплицы да всё, что им вздумается, - из противоположного угла барака ответил уже кто-то другой.
- Бежать не пробовали? - спросил я.
Но на этот вопрос никто не ответил. Через несколько секунд «первый» голос сказал:
- Завтра в углу двора я покажу тебе два неприметных холмика. - Снова чиркнула спичка, на секунду осветив изрядно заросшее лицо говорившего человека. Запахло сигаретным дымком. - Витька с Алешкой попробовали, Царствие им Небесное, - в темноте едва теплилась вишневая точка горящей сигареты, наращивая при затяжках интенсивность свечения.
- А в каком месте мы находимся? - я решил задать еще один вопрос.
- Хутор Верхний Батурин, Кошехабльский район Адыгеи, - ответил узник.
- Так это же совсем недалеко от Краснодара! - я не смог сдержать удивления.
В ответ снова промолчали, лишь кто-то тяжело вздохнул.
Червонец, наклонившись ко мне, зашептал на ухо:
- Василь, бежать надо, я никак не возьму в толк - чего мы ждем? Что, двух охранников не вырубим?
- Понимаешь, надо не только сбежать и помочь уйти этим мужикам, но и наказать преступников, причем, публично - через власть и правоохранительные органы, - я от возбуждения размахивал в темноте рукой.
- Ну, ты, дружище, даешь! Тебя, видимо, в школе такому пафосу научили... - Сергей подскочил на нарах, но, ударившись головой о верхний ярус, тут же упал на тряпье. - Ты думаешь, эта заморочка происходит без ведома ментов?