Утро улыбается Ане блаженной солнечной ухмылкой, забавляющейся игрой с оконным стеклом, зеркалом, сережкой, забытой на комоде. Светлая зелень просится к ней в свидетельницы. Аня босяком, с нечищеными зубами шлепает на кухню. Глядя в высоченный потолок, жует пирожки с капустой. И вдруг замирает. Не слышно привычного песьего запаха, нет возни, лая или приветственных утренних поскуливаний.
«А Пяткина, наверное, мама выгуливает.»
Эта мысль ее немного успокаивает.
Бабушка Муза гладит внучку по щеке: «Невеста».
Ладони шершавые, но филармонические пальцы - тонкие и длинные, сердечные пальцы, думает Аня. Такими в древние времена наверняка заплетали очень тонкие косы или перебирали нежную ткань.
Мама возвращается из магазина с лимонами – оказывается, лимоны были с преступной небрежностью позабыты в последний момент. Папа в соседней комнате сражается с галстуком, проклиная зеркало. Является Николаевна в нелепом голубом платье с глубоким вырезом, похожая в нем на смурфика-переростка. Подруга-свидетельница получает пирогов и деловито гонит невесту в комнату, чтобы приняться за прическу и макияж.
От Николаевны пахнет потом и жуткими, сладко-ядовитыми духами.
«Она будто гигантская, ходячая мухоловка, - думает Аня с ужасом. Что, если все они также чудовищно преобразятся в этот странный день – да так что и вовсе перестанут узнавать друг дружку?»
Николаевна пыхтит, будто всю жизнь только тем и занималась, что готовила невест к закланию.
Аня ведет себя послушно, позволяет то и дело ойкающей подруге втыкать в себя шпильки, заколки с розочками, булавки, поливать голову вонючим лаком и бог весть чем еще. Она одевается сноровисто, без капризов, после жареного натощак ее слегка мутит. Чем дальше, тем больше ее собственная голова кажется набитой свадебными кружевами и лентами. Такая надутая голова, по которой кто-нибудь однажды должен ударить палкой – и оттуда посыплются сокровища. Она, будто кукла, натужно поворачивает ею из стороны в сторону – цветы в волосах издевательски похрустывают. Будто заяц поселился в волосах и тихонько грызет хозяйскую капусту.
Папа не любит свой единственный костюм, но сегодня терпеливо несет его на теле из комнаты в комнату, как будто зверек, сменивший шкуру. Оказалось, что она чужая или не по размеру. И ему неловко, и всем вокруг. С чего бы это мы все вдруг так изменились? Скованность чувствуется в воздухе. «Скорее бы это кончилось», вздыхает Аня. Мама в жизни не носила каблуков – к вечеру она будет без ног. Ради нее все преобразились. Ане неловко. Муза почти попала кумачевой помадой в обе губы. Бабушка Зина не переставая адски напевать, зачем-то судорожно ищет коробку с новогодними игрушками. Все как во сне.
Николаевна, завершив с цветами в прическе, хватается за тушь. Глаза ее лихорадочно блестят. Аня твердой рукой отбирает у нее косметику – я сама! Николаевна с облегчением смывается за другими двумя подружками. Спустя несколько минут они все вместе, галдя и отпуская шуточки, расправляют необъятное платье, находят распустившуюся петлю, отколовшуюся стразу. Срочно что-то шьется, прикрепляется.
В полусознательном состоянии, подвешенная между прошлым и будущим, Аня получает в руки букет. Герберы, ромашки, хризантемы.
Вот гудит машина, снизу раздается гогот, возня, свист, ржание, вопли – кто-то упал. Все убегают на улицу и оставляют невесту одну, наедине с неприбранной комнатой. Она едва успевает прикрыть постель пледом. Или это сделала хозяйственная Николаевна? Все перепуталось в голове.
Аня сидит перед зеркалом, напряженно вглядываясь в свое лицо. Кто это там, напротив? Зеркало затягивает туманом, или это у нее просто кружится голова?
Где же Пяткин? Куда дели Пяткина? Может, отдали на время, сбыли с рук, чтобы не путался, не мешался под ногами? Не грыз гостевые туфли, не кидался лизать руки?
И как досадно – с утра минутки не было с Антоном созвониться, поговорить. Интересно, как он там? Держится? Наверное, ему тоже страшно. Еще бы. Все суета. Зачем она?
Выкуп.
«А захочешь приманить удачу и деньги, ратори, испеки Счастливый хлеб.
В муку (тело) положи дрожжи (бессмертный дух), яйцо (откровение), воду (чистота и вечность), сахар (сладкая жизнь), чеснок (охрана от зла), соль (изгнание зла), оливковое масло (цельность), перец (очищение), мед (любовь и взаимопонимание). Испеки этот хлеб в ночь — после заката до рассвета. Если хоть один лучик солнца попадет в тесто или упадет на хлеб, он пропадет, станет негодным, потеряет силу. Утром, с первыми лучами солнца, отнеси хлеб на перекресток, разломи на части и разбросай вокруг себя. Смотри, щанита, ни за что не ешь его, как бы ни хотелось!»