– Сходи, сынок, лишним не будет, – уверяла она.
Я кивнул. Признаться, с нетерпением ждал этого дня, почему-то мне казалось, что он изменит всю мою жизнь.
– А я всегда танцевать хотела, но как-то не сложилось – дом, хозяйство, за братишками глаз да глаз. Сейчас от них и вестей особо нет, изредка открытку пришлют. Разлетелись все кто куда, уехали из родной деревни, я тоже мечтала, но сельская жизнь затянула. В городе всяко лучше, возможностей больше, ты у нас парень талантливый, тебя сельская жизнь загубит. Здесь сила нужна, а писать и некогда будет.
– Ты к чему это, мама?
– Да к тому, что делать тебе здесь нечего, оставайся в городе. Работу найдёшь, женишься.
Я отмахнулся и пошёл наливать себе чай. Вернувшись с полной кружкой горячего ромашкового чая, я произнёс:
– Дома спокойнее, в городе – шумно. В парке только хорошо.
– Вот около парка и обустроишься.
Я улыбнулся.
Мама ещё долго рассказывала о своём детстве и юности, в институте она не училась – время было тяжёлое, дома много хлопот, жалела об этом сильно, поэтому возлагала все надежды на меня. А к вечеру разговор зашёл о личной жизни, в такие моменты мама часто хмурилась и говорила, что не срослось всё как-то.
– Заплутал мой суженый-ряженый, – и горько усмехнулась.
А я в который раз отметил её силу и красоту. Лучшая мама на свете, спасибо, что выбрала меня.
***
Я стоял перед аудиторией, которая состояла в основном из людей в возрасте. Они внимательно слушали меня и что-то записывали в толстые блокноты. Я изредка поглядывал на них и не знал, какой реакции ждать. Читал я о родине, природе и родном доме. Простой и добрый рассказ, который всегда нравился моим знакомым. В тот день я надел свою лучшую рубашку, с трудом нашёл старенький утюг у девчонок в общежитии, попросил Лену погладить, взамен смазал дверь, которая жутко скрипела. Собирался в то утро долго и тщательно, не хотелось выглядеть неподобающим образом. Напоследок я бросил взгляд на своё отражение в зеркале. На меня смотрел парень в классическом костюме, с каштановыми волосами и карими глазами, которые блестели от предвкушения чего-то неведомого. Я улыбнулся и подмигнул самому себе.
Теперь я стоял перед аудиторией и ждал, что скажут присутствующие.
– Неплохо, Николай, неплохо. Только я не понял один момент… Так, я его выписал, секунду, – проговорил мужчина в больших очках с толстыми стёклами, когда я закончил читать. – Шумят кудрявенько листвой. Как это?
– Вы не расслышали – кудрявенькой, – ответил я.
– Понял, извиняюсь, – улыбнулся мужчина и сел.
– Позвольте мне, – сказала худенькая женщина, укутанная в тёплую старенькую шаль. – В целом хорошо, но я бы всё-таки доработала некоторые моменты. Как-то всё у вас скомкано и по-детски. Сколько вам лет?
– Двадцать, – ответил я.
– Николай, я и сама в вашем возрасте писала, но за такие вопросы не бралась, всё-таки Родина – тема серьёзная. Пишите лучше о любви, дружбе, что видите, то и пишите.
– Я так и делаю.
– Вы меня не совсем поняли. Попробуйте другие темы…
Неожиданно встал главный редактор – грузный и седой мужчина.
– Анна Леонидовна, вы правы. А ещё отмечу, что это не рассказ, а просто заметка. Чтобы это был рассказ, нужно работать, а вы как будто ленитесь. Писателем себя почувствовали? Нет, публиковать не станем. Определённо не подходит.
У меня как будто земля ушла из-под ног. Я всегда болезненно относился к критике, но сегодня она меня просто выбила из колеи. С утра, когда я шёл в издательство, внутри меня была уверенность, что всё получится, я представлял, как открою сборник, найду свою фамилию, пролистаю до той самой страницы и начну читать. А сейчас меня не то что не похвалили – можно сказать, втоптали в грязь. Я был подавлен
– Николай, – вновь заговорил редактор, увидев мою растерянность, – если вы считаете себя состоявшимся автором, мы никаких советов давать вам не будет, но пока я в вас этого не вижу. Вообще, признать, не вижу никакого огонька. Описана природа – и что? Так любой школьник может, мне нужна глубина и чувства.
– Спасибо, – сухо сказал я и проследовал на своё место.
Оставшееся время я сидел словно в тумане с мыслями: «Брошу, это не моё. Бездарность! Надо было на учителя идти!»
***
Я перестал ходить на пары, часами лежал в кровати, укрывшись одеялом, иногда читал, даже готовку забросил, ребята начали возмущаться. Потом Саша уехал на соревнования, а Лёшка стал ругать меня.
– Колька, прекрати этот детский сад! Что они понимают?
– Они редакторы.
– И что? Нас они не понимают. Спор поколений, «Отцы и дети». Перечитай, – усмехнулся друг.
Я молчал.
– Ну что теперь из-за этого на пары не ходить?! – злился Лёшка. – Хочешь, чтобы тебя отчислили? Совсем с ума сошёл? А мать?
Я тяжело вздохнул.
Одним дождливым утром Лёшка вытянул меня из постели и чудом уговорил взять рассказы и пойти в другое издательство. Я согласился, хотя и не видел смысла, считал себя бездарным и ничтожным человеком.
В издательстве нас ждала неудача, даже не приняли. Тогда мы пошли в другое, потратили почти все деньги на метро, но ни в одном не согласились напечатать мои рассказ.