Чтобы не быть нахлебником, Гай Кормак помогал эстокам в разборе завалов и погрузке компактных обломков на возы, запряженные странными рогатыми животными. Обретенная недюжинная сила доставляла некоторые неудобства, но в целом — это было даже интересно: перемещаться прыжками по десять-пятнадцать метров и таскать предметы в два или три раза больше собственного тела.
— Ты сильнее тех небесных людей, что я видел, — покачал головой Марч. — Да и не похож на них. Эти негоцианты — невысокие, черноволосые и черноглазые. Глазки — как щелочки. Крепкие, хитрые люди, да. У них много странных вещей и оружия, поражающего на дальнем расстоянии. А ты — ты похож на нас. Высокий, хотя и плотный, как медведь! У тебя зеленые глаза — есть много эстоков с зелеными глазами… Поднимаешь целые скалы! Там, на Ярре — ну, откуда ты прибыл… Там все люди такие?
— Все! — усмехнулся Гай. — Жизнь заставила приспособиться. Ярр — суровое место.
Марч был явно под впечатлением. Гай не стал его расстраивать, рассказывая, что «все» — это он один и есть.
Когда всё, что было возможно, было погружено на возы, в переметные сумы и заплечные мешки, огромный караван эстоков двинулся прочь с плато.
— Я смотрю — вы всегда с оружием? — спросил он у Марча.
— Всегда! — гордо сказал лэрд. — Эсток пашет с мечом за спиной и спит с мечом у изголовья!
Спуск с плато занял много времени — это пешком легконогие воины могли преодолеть его за полчаса, а теперь приходилось вести вереницу возов по длинной дороге. Эстоки тревожно поглядывали по сторонам, сквозь скрип колес и мычание тягловых животных пытались прислушиваться…
— Марраны этого так не оставят. Слишком жирный куш! — старый Ллевелин теперь был опоясан колчаном со стрелами, а в руках держал лук. — Что-то будет, помяните меня!
И никто с ним не спорил.
Всё случилось, когда караван втянулся на лесную дорогу. Одновременно упали подрубленные врагами деревья — впереди, сзади и посередине колонны, рассекая ее надвое. Из лесу с дикими возгласами выскочили марраны и тут же, с ходу, атаковали эстоков.
Воины в зеленом встретили врага клинками и дерзкими криками:
— Эй! Эй!
Гай волей-неволей уже выбрал сторону. Нужно было помочь новым союзникам — и потому он соскочил с воза и подбежал к толстому стволу дерева, разрезавшему караван пополам.
— Айн, цвай… Драй! — такого не ожидал даже он!
Ствол подался и с раскачки улетел в самую чащу, сокрушая на своем пути мелкие деревца, кустарники и марранских воинов. Не теряя времени, Кормак ринулся вперед, на ходу плечом сшибая врагов, которые разлетались будто кегли от соприкосновения с шаром в боулинге. Ухватив за ветку перегородившее дорогу дерево, он двумя рывками оттащил его с дороги.
Вдруг какая-то тяжесть навалилась ему на плечи. Потом — еще и еще.
— Вали, вали его! — орали марраны.
С десяток дикарей ухватили его за руки и ноги, пригибая к земле. Кто-то дубасил парня по спине, кто-то уцепился зубами за кисть руки… Набегали новые воины, и Гай вместо того, чтобы хаотично пытаться вырваться, сжался как пружина, прижимая колени к подбородку, а потом с силой распрямил ноги, выпрыгивая вверх.
Он взлетел над дорогой метра на четыре, и марраны попадали на землю. Ухватив самого мелкого из них, Гай размахнулся и швырнул его в толпу врагов, и, рыча от ярости, ринулся следом, нанося удары руками, ногами, головой…
В какой-то момент на лесной дороге стало тихо. Враги закончились, и эстоки оказывали помощь своим раненым. Марч с перевязанным лбом подошел к сидящему на корточках Гаю. Вокруг него громоздились трупы марранов. Эсток вытер клинок о меховую накидку какого-то дикаря и по своей привычке покачал головой:
— Вы страшный воин, Гай Кормак.
Парень поднял на него залитое кровью лицо и сказал:
— Нужно будет переодеться. Скафандр ни к черту…
Глава 2,
в которой появляются штурмовики и стюардессы
Языки пламени танцевали в ночной темноте, красные точки искр уносились выше крон деревьев, к самым облакам. Пахло жареным мясом, дымом, свежим пивом и пряными травами. У эстоков был праздник! Эстоки вообще с праздниками имели особые отношения — как таковых календарных обрядов у них не существовало. Они не отмечали дни рождения или новый год, считая, что это глупо — радоваться по расписанию. Лучший повод для веселья — законченное хорошее дело! Построили дом — вот праздник! Собрали урожай — тоже праздник! Победа в битве, богатая добыча — замечательная причина устроить кутеж!