— Раньше другой был. Но этот мне нравится больше. Надо будет раскрутить Ершову на гонку из верхнего парка. А это чей? Тоже красавец.
Дрейк едва заметно поморщился.
— Это Усольцева.
— А, этого мальчика, что таскается за Олькой? — Рик похлопал по металлическому боку солокара. — Неплохо. Выбор уважаю.
Рик посмотрел на недовольное лицо командора и полувопросительным-полуутвердительным тоном констатировал:
— Андрей. Ты его не любишь.
— Это взаимно.
— Почему?
Дрейк вздохнул, выразительно посмотрев на приятеля. В его взгляде явно читался вопрос: "Что ж тут непонятного?"
— Тогда зачем его к Ольге приставил?
Собеседник Райдера не ответил, а сам Рик перестал задавать вопросы. Вмешиваться в чужие отношения он не любил. Но за Дрейка переживал. И за Ольгу тоже.
— Знаешь, Колин, а хватит твоему сольнику пылиться! Поехали за ним! Зачем мне Олька, если я могу с тобой погонять. Скоро дыры в штанах протрешь в своем совете! Куда делся тот безбашенный парень, которого я когда-то знал? Который в одиночку лез на задания, куда отправляли только группы. Ты ж не намного меня старше!
Рик ухватил за руку Колина, чуть не силой усадил его позади себя. Кинул краткое:
— Держись крепче!
И рванул с площадки в пропасть, не видя, как дрогнули уголки губ Дрейка, пытаясь растянуться в давно забытой улыбке.
Глава 16
Даты. Калея.
Портовый город Вилея.
Раски без каких-либо приборов с точностью до минуты понял, когда приземлился корабль с Райдером. Наталья, всю ночь лежавшая, не шевелясь, в полуспящем-полубессознательном состоянии, раскрыла глаза и рывком поднялась.
— Каро! — счастливо выдохнула она.
Раски с удивлением наблюдал за волшебными метаморфозами, происходящими с девушкой. Наталья не просто пришла в себя — на щеки моментально возвращался румянец, губы тронула улыбка, глаза заблестели от предвкушения скорой встречи. И не скажешь, что только что была едва ли не при смерти. Она соскочила с кровати, намереваясь бежать в ванную, но заметила сидящего в кресле Шинона.
В отличие от похорошевшей Тани, тот выглядел не лучшим образом — сказались бессонные ночи и переживания за девушку.
— Раски? Почему ты здесь? — неловко проговорила она, остановившись.
— А ты как думаешь?
Мужчина широко зевнул, потянулся, потер глаза… Наталья начала понимать. Она медленно присела на кровать.
— Опять, да? Я плохо помню последние дни.
— Еще бы. Последние дни, боюсь, ты вообще не помнишь — нам пришлось дать тебе снотворное.
— Вот как. Спасибо, — девушка подняла растерянный взгляд на своего собеседника. — Совсем плохо было, да?
Раски кивнул. Подтянул к себе чашку с вчерашним кофе, сделал глоток, поморщился. Посмотрел на девушку.
— Ты выглядишь просто неприлично довольной, учитывая в каком состоянии была еще час назад.
Наталья постарась вернуть себе серьезный вид, но не смогла. Снова улыбнулась.
— Я не могу по-другому, понимаешь? Он же где-то рядом. И скоро будет здесь! Как я могу не радоваться?
Раски озадаченно покачал головой, мол, и это тоже ненормально. Но вслух ничего не сказал.
— Ладно. Раз тебе лучше, я пойду посплю, — проговорил он, тяжело поднимаясь из кресла. Спина затекла от ночного сидения в кресле, ноги противно ныли, веки слипались.
Мужчина сделал шаг в сторону сидящей на кровати девушки, наклонился, чтобы их глаза оказались на одном уровне, и предельно серьезно произнес:
— Тани, а теперь пообещай мне, что расскажешь Каро.
— Да я и так ему говорила…
— Возможно, ты недостаточно ясно донесла мысль, насколько тебе без него плохо. Ты чуть не умерла в этот раз, понимаешь? Обещай, что все ему скажешь. Иначе я сам ему расскажу.
По лицу Тани на мгновение скользнула хмурая тень. Чуть не умерла? Однако эта мысль, равно как любые другие заботы, тут же вытеснил бьющий через край оптимизм и вера в светлое будущее.
— Хорошо, обещаю, — согласилась она. — Конечно расскажу!
Раски вышел, а девушка с радостной улыбкой помчалась в ванную — приводить себя в порядок. Она еще целую минуту помнила, что с Каро надо серьезно поговорить. Потом на смену пришло понимание, что поговорить можно и завтра — нечего портить такой замечательный день. Или вообще послезавтра. А затем новые заботы целиком поглотили ее, не оставив места для невеселых раздумий.