В парке возле фонтана, как всегда по выходным дням, оказалось вовсе не безлюдно. На скамьях, расставленных широким кругом, сидели бабушки и дедушки, мамы и папы с колясками и без них; малышня бегала по дорожкам, гомоня.
Алена уже легла животом на барьер фонтана и болтала в воде руками, ловила ладошкой тугую струю. Савчук хотел было сделать ей отеческое внушение, чтоб она не пачкала платье, но не успел — услышал совсем рядом, за спиной, голос:
— Здравствуйте. Это я вам звонила.
Он обернулся с легкой улыбкой, поклонился с шутливой галантностью:
— Очень приятно.
Девушка была невысока ростом, по плечо ему, в нарядном платье; волосы прямо зачесаны назад и собраны в пышный узел, что делало ее похожей на маленькую и строгую учительницу. Она была в том возрасте, который позволял Савчуку смотреть на нее покровительственно с высоты своих тридцати лет.
Он предложил ей сесть на свободную скамью, она выразила согласие снисходительно-великодушным кивком — именно так, и не иначе. Девушка, явившаяся на свидание с ним, старалась держаться со взрослым достоинством, однако помимо ее воли в ней проскальзывала полудетская застенчивость и даже некоторая робость. По-видимому, она только нынешней весной превратилась в привлекательную девушку и еще не совсем осознала в себе эту волшебную перемену. Она была очень взволнована, но он сначала приписал это вполне естественному смущению от встречи с незнакомым человеком.
— Называйте меня Сергеем Ивановичем, не ошибетесь, — подсказал он, едва сдерживая улыбку.
Девушка никак не отозвалась на это, должно быть собираясь с мыслями.
— Извините, что я потревожила вас в выходной день, — начала она несколько церемонно.
— Ну что вы! Мы с дочкой как раз собирались прогуляться, и ваше предложение было кстати.
«У нас начинается прямо-таки светский разговор, — подумал он, весело глядя не нее. — Ну-ка, что дальше?»
Разумеется, ему и в голову не пришло, что девушка явилась на свидание с глупыми личными целями. Нет, она пришла по делу, и только по делу.
Она смятенно переложила сумочку, лежавшую на коленях, отперла ее и заперла снова. Савчук улыбнулся, стараясь ободрить собеседницу, а она, поймав эту улыбку, нахмурилась.
— Я пришла только спросить у вас… — начала она решительно и остановилась, с трудом сдерживая волнение, — пришла только спросить, и все: скажите, за что вы оклеветали моего отца? Да, за что?
Вот теперь она вскинула голову и посмотрела Савчуку прямо в глаза. Вот те на!.. Выражение благодушного веселья медленно сошло с его лица, брови дрогнули и полезли вверх, и всем своим видом он выразил крайнее недоумение, даже выдохнул удивленно:
— О!
Однако еще не совсем утратил свою воскресную веселость, смешно поморгал и попробовал улыбнуться.
— Что он вам сделал плохого? — резко и требовательно спрашивала девушка. — Разве у вас были основания утверждать про него такое? За что вы его оскорбили?
Ей трудно было выговорить самую первую фразу, а теперь речь полилась гораздо свободней.
— У вас какие-то личные счеты с ним, да? Вы ему мстите? Или что еще?
Вот так влюбленному трудно произнести: «Я люблю тебя» — самое главное, самую суть, а потом-то уже легче, потом-то он становится гораздо красноречивее. Однако здесь происходило отнюдь не признание в любви, а прямо противоположное — скорее уж признание в ненависти. Слова, которые произносила девушка, отражали далеко не все негодование, бывшее в ее глазах.
— Ну? Вам нечего сказать? — спрашивала она между тем даже с некоторым торжеством. — Или подбираете слова, чтобы обругать меня, оскорбить так же, как это вы сделали с папой? Больше вам ничего не остается. Но я вам заранее говорю: оскорбить меня вы не можете. Мне уже ясно, что вы за человек.
«Пятерочница, наверно», — почему-то решил Савчук, не выдержав ее твердого взгляда. Он был немало уязвлен тем, что в данном случае врагом ее является он сам и что все обидные слова — по его адресу. Кому такое понравится! Тут ведь недолго и вспылить. Однако странное чувство удерживало его от этого, ему вроде бы даже и приятно было, несмотря на то что он уже сердился.
— Мне очень хотелось посмотреть на вас, — продолжала девушка гневно, однако сдерживаясь и стараясь не повышать голоса, потому что их могли слышать с соседней скамьи, — увидеть, что вы за человек. Потому что я в жизни своей не встречала еще людей таких… злых, бесчестных! Да-да, бесчестных. Может быть, и не увижу. Хотелось знать, что вы собой представляете, вы, человек, способный на клевету.